Оренбургские байки

Приключилась эта престранная история в N-ском районе нашей области. Жил в этом N-ском селе олигофрен-имбицил, инвалид с детства. Собственно, кроме слабоумия, иных болезней у него не наблюдалось, но по сельской жизни был один большой плюс - пенсия, и соответственно постоянный источник дохода. Что собственно и не шло в прок нашему слабоумному, ибо на те деньги он периодически пускался в пьянство, скупая самогон и пиво, и водя компании с окрестными поклонниками "зелёного змия". Только вот в сердечных делах у слабоумного успеха не было, толи селянки просто побаивались имбицильного громилы, толи сам олигофрен просто не мог наладить с ними самый наипростейший вербальный контакт. Итогом тех сердечных коллизий стало то, что в очередном подпитии, одержимый и Вакхом и Амуром одновременно, олигофрен пробрался на подворье соседской старушки и объектом его страсти стал... нет, не старушка, а её поросёнок. За сим позорным скотоложным делом, привлечённая истошным визгом свинёнка и подозрительным кряхтением в хлеву,  совокупляющуюся  пару застукала хозяйка объекта олигофренских страстей (то есть поросёнка). Имбицилу досталось на орехи сосновой жердью по спине и затылку, после чего, вопия о помощи, олигофрен (который при своей физической мощи был толику трусоват) позорно покинул ложе любви, ставшее полем битвы. Соседи видя расквашенную физиономию и прискорбный вид слабоумного, вызвали скорую, та отвезла его в райбольницу, где избиенного госпитализировали.
Туда же прибыл и местный участковый - с типичной целью - сбора материала по "телесным повреждениям криминального характера". От олигофрена местному Аниськину и Пинкертону в одном лице информации особой получить не удалось (за вычетом мычания, стонов и дикого вращания глазами). Обретя стандартную справку о диагнозе, участковый уже было хотел ретироватся из ЛПУ, но тут на крыльце объявилась подозреваемая, и она же потерпевшая и "совиновница торжества" - склочнейшая старушка, чей поросёнок и был обесчещен. Старушка живо изложила суть происшедшего, но в конце беседы замолчала на минуту - другую, и потом с неожиданно проявившимся металлом в голосе выдала.
- Слышь, и подсвинка мне пусть нового купит! Участковый опешил...
- Так он же его не украл, а только того... Ну как его сказать... Попользовал.
- Нет его. Нет свинки уже. Я его - в расход... Киянкой по башке и в овраг. На кой он мне... выеб...ный.
- Ну бабуля. Ну Вы даёте...
Участковый опешил. И вдруг как-то странно и по-детски наивно восхитился.
- Нравы... Чуть что и как невесту у черкесцев в старое время... по башке и в овраг... Мол, всё - испорченный поросёнок.... раз выеб..ли
***
Чем закончилось это весьма оригинальное для провинции судебное дело - не известно. Но бабушкин оборот "на кой он мне - выеб..ный" и уклончивое словосочетание участкового "испорченный поросёнок" на долго осталось в памяти туземцев. Порой эти словеса прикреплялись и к месту и не к месту к односельчанам, которые скажем так - опонфурились, припозорились или показали себя не с лучшей стороны.
***
Обращаясь к нынешней жизни взглядом из прошлого - можно смело заявить что и сейчас на всех уровнях и эшелонах нашего родного Оренбуржья, в разных кабинетах и кабинетиках восседает не одна косая сотня таких вот "испорченных поросят" которых давным давно следует отправить "на списание" или в "расход" - как та принципиальная старушка в далёкие восьмидесятые годы прошлого века.

Комментарии: