Живчики с блестящими глазами. Они пугают меня…

Недавно по чистой случайности оказалась в компании позитивных людей. Таких, которые щедро брызгают на вас энтузиазмом, стоит вам оказаться в радиусе двух метров. Если прежде я от них просто уставала, то с возрастом начала еще и побаиваться.

А эта компания, словно нарочно, принялась обсуждать книгу какой-то Луизы Хей - кажется, она называлась "Позитивное мышление на каждый день" или что-то в этом роде. Приводили душевные цитаты. Например: "Я принимаю свою уникальность".

Фееричное зрелище: стоят кружком четыре чувака в одинаковых костюмах, одинаковых прическах и одинаковых улыбках и обсуждают, что лучше сделать для принятия своей уникальности. И это люди, у которых даже геморрой, я уверена, растет строго симметрично. Мы, говорят, не боимся заглядывать в себя!

Ну не знаю. На их месте я бы побаивалась. Сдается мне, за жизнерадостной оболочкой позитивных людей зияют черные провалы кошмаров, мыслей о суициде и таких жутких размышлений, которые вы никогда не приписали бы им. Ни одна личность, которая выглядит депрессивной, не содержит в себе ничего сверх ожидаемого – то есть неизбывную мрачность, глухую тоску, неразделенную любовь и постоянное ощущение тщеты сущего.

Не то – позитивные люди. Живчики с блестящими глазами, бойкие девушки, улыбчивые молодые люди в строгих костюмах или улыбчивые молодые люди в мятых шортах. Развивающиеся, уверенные, смело глядящие навстречу новому дню! Они пугают меня. В их присутствии я начинаю ощущать себя каким-то депрессивным хорьком из Читинского зоопарка, хотя вообще подобное самоощущение мне не свойственно.

И лишь одно средство спасает меня. Я вспоминаю своего давнего приятеля: он глубоко презирал этот мир, бухал два месяца из трех, в перерывах же между запоями был собран, зол, молчалив и распространял вокруг себя такое мощное поле чистой белой ненависти, что даже гопники обходили его стороной, чуя неладное.

Стоило моему приятелю немного выпить, как он светлел лицом и начинал задвигать. Его речи были образцом ораторского искусства и колоссального манипулятивного воздействия на слушателей. После них даже сангвинику Портосу захотелось бы заколоться шпагой, поскольку он осознал бы, что все вокруг гадость, мерзость и тлен.

По этой причине, кстати, моего приятеля никто не слушал дольше десяти минут. Собутыльники отползали, затыкая уши, как от пения сирен, ибо инстинкт самосохранения внезапно принимался вопить в них со страшной силой. Тогда мой приятель уходил на край оврага и там с лестницы, кроша батон, проповедовал птицам. (Уверена, что массовые самоубийства голубей скрывались потом властями от населения, дабы не сеять панику).

Так вот, у меня есть лишь одно спасение от позитивных людей. Я воображаю, что их закрыли в клетке с моим приятелем, и пытаюсь представить: кто кого?

И пока я внутренним взором наблюдаю эту эпическую битву, мутный взгляд мой становится светел и чист и позитивная улыбка наконец-то озаряет мое лицо.

Комментарии: