Твёрдо решила стать хорошей мамой

Подписывайтесь на Телеграм-канал @good_collection


Однажды, тоскливым осенним днём, я пописала на бумажку, которая называется «тест на беременность», и приблизительно через десять секунд выяснила, что я на этом свете уже не одна.

Поскольку к тому времени я была замужем, эта новость меня не огорчила, несмотря на мой юный возраст. Огорчила она, скорее, будущего папу. Но тот всё же нашол в себе силы выдавить жалкую лыбу, и сказать: «Я рад, я очень-очень рад».

А мне было пофиг. И я действительно радовалась. И тут же кинулась к телефону, чтобы рассказать о своём чудесном зачатии подруге Юльке.

- Аллё! Слыш, Пыпындра Кыкындровна, угадай что у меня есть? – крикнула я в трубку, и начала всячески кривляться перед зеркалом, ибо, напоминаю, радость из меня так и пёрла.

- На жопе шерсть. И та клоками. – Отчего-то очень недружелюбно ответила Юлька, и добавила: - Лучше ты первая угадай, что теперь есть у меня.

- Ммм… Триппер? – Предположила я, зная привычку Юлькиного бойфренда дарить ей раз в месяц всякую трисичуху.

- Вторая попытка. Ну? - дала мне шанс мрачная Юлька

- Иди нахрен. И даже угадывать не буду. Дура зловещая.

Я очень расстроилась, что не получилось у меня вот этой киношной хрени, типа как в сериале «Просто Мария или Волшебная любофь Кончиты и сеньора Гумерсинда», когда одна подружка говорит другой:

«Я.. Я хочу тебе сказать, дорогая моя душенька…» - «Да! Говори же скорее, милая! Что опять? Сеньор Гумерсинд изменил тебе с Марианой?» - «Нет, душенька, я… Просто я… Я беременна! – «Ах, дай я тебя расцелую! Это так прекрасно! Я очень рада за тебя, милая Мария! У тебя будет бэби!» - «Даже два бэби» - «Ах-ах!» - «Чмок-чмок!» - «Ты будешь крёстной, любимая Кончита?» - «Да, конечно, дорогая моя Мария!»

Ну, короче, чего-то такого я и хотела. Но я - не Мария, а Юлька не… Хотя, вообще-то, Кончитой Юльку иногда тоже обзывали, но почему-то всё пошло не по плану.

- Ладно, не ори, - устало выдохнула Юлька. – Пипец мне. Я в залёте. Лучше б триппер, мля… А у тя чо за новость?

И я, понимая, что киношной хрени с крещением двух бэбей не будет, вяло ответила:

- Я тоже вообще-то. В залёте. Но я буду рожать. А ты?

- А я не буду рожать. Патамушта у Серёги там подозрительная бородафка, я подозреваю, что это – завуалированный твёрдый шанкр, стало быть, мои дети будут уродами, похожими на Серёгу. А это само зло.

Почему-то в тот момент мне очень захотелось, чтобы Юлька решила рожать, потому что вдвоём ходить беременными веселее. Но, с другой стороны, я была замужем, а Юлька просто периодически любилась со сборщиком мебели Серёжей. Как выяснилось, экономя на презервативах.

- Юльк… А может подумаешь, а? Может…

- Нет. Иду на аборт. Это моё последнее слово.

Я положила трубку, погладила свой живот, и поплелась в гостиную, чтобы отрыть в шкафу книжку Бенджамина Спока «Воспитание ребёнка». Ибо я твёрдо решила стать хорошей матерью.

Восемь месяцев спустя…

- Юльк… Я больше не могу. Я на улицу ходить не могу! А знаешь почему?

- Знаю. Там девки на каждом шагу. Красивые, загорелые, в майках на полпузика, с фоткой Дикаприо-о-о-о…

- С Дикаприо-о-о-о…

- О-о-о-о-о-о!!! (Хором) Дикаприо-о-о-о!!!

- А мы? А мы как два, млять, трамвая! Я ног своих уже три месяца не вижу!

- Я тоже их не вижу!!!

- Уу-у-у-уууу!!! (Хором)

- Юльк, а у меня щас справа нога вылезет.

- А у меня пятка слева. Вот, щас… Смотри!

Смотрю на Юлькин огромный живот, и вижу, как слева на нём появляется выпуклость, которая медленно начинает переползать куда-то вправо. И тут такая же выпуклость, только справа, вылезает уже на моём пузе.

Сидим, чешем животы:

- Лерка, - говорит своему животу Юлька, - спи уже. Хочешь, я тебе ананас дам?

- Андрей, - сурово и громко обращаюсь к своему пузу, - перевернись на другой бок, шоле… Ты мне на аппендикс лёг. Прям чую.

- Девки!!!! – в комнату врывается моя младшая сестра, и заставляет нас оторватся от священной медитации, - Девки!!! Дайте мне обручальное кольцо на десять минут, а? Срочно надо… Ну, не будьте вы жопами?

- Я, например, буду жопой. Мне пофиг. Кольцо не дам.

Я разозлилась на сестру. Что, вообще, за мерзкая привычка заходить ко мне в комнату без стука, в момент священной медитации?

Юлька, сожрав кружок консервированного ананаса, уже, видимо, достигла просветления, поэтому благодушно потрепала Машку по светлой головёнке:

- Гадать собралась? На мальчиков-женишков?

Машка покраснела:

- Нет… Не совсем… Это Наташка придумала…

Наташка Калинина, Машанина подрушка, давно получившая в наших с Юлькой беременных кулуарах погоняло «Мишка Гамми» за толстую жопу и рост в метр тридцать, подсадила мою двенадцатилетнюю систер на фанатичное поклонение Стасу Михайлову. Подсадила плотно и безжалостно. Потому что ей наверняка было очень скушно лазить в одиночестве по помойкам, выискивая обрывки газеты с фотографией этого самого Стасика, которой кто-то ещё в прошлом году вытер задницу.

И вот уже год моя младшая сестрёнка каждый вечер притаскивает домой ворох какой-то хрени, среди которой я пару раз видела грязные полиэтиленовые пакеты с затёртым лицом Михайлова, и развешивает добычу на стене. А потом сидит возле неё, и рыдает, наслаждаясь миазмами, и песней «Все для тебя - рассветы и туманы, для тебя — цветочные поляны».

Зрелище, если что, пипец какое депрессивное. Машку было жалко. Но не настолько, чтобы я погнушалась её обатерить за то, что она профукала мой фотоаппарат на очередном концерте своего кумира. Обматерила безжалостно.

И вот щас Мишка Гамми вновь затеяла, судя по всему, какую-то мерзкую хню.

Я сложила руки на животе, и важно, как подобает старшей сестре, которой завтра-послезавтра уже рожать, сказала:

- Или ты мне щас говоришь, что за гадость выдумала твоя Калинина, или я встану, и ткну ей в фейс, ибо я её не люблю. Кстати, могу и побить.

Машаня насупилась, и решила ничего не отвечать беременной сестре, переключив своё внимание на обожравшуюся ананасами добрую Юльку:

- Ершова, дай колечко, а? Ну пожа-а-алста…

- На. Попрошайка…

Машаня взвизгнула, и улетела к себе в комнату. А я посмотрела на Юльку:

- Ну вот чо ты сделала, а? Щас Гамми Машку какой-нить фигне научит. Мне Михайлова мало что ли? К тому же, даже посмотреть нельзя, чо они там делать с твоим кольцом будут. Они дверь закрыли. Суки.

Юлька вздохнула:

- Ну вот чо ты за человек такой? Тупой, жадный и недальновидный. Кто мне вчера рассказывал, что у тебя розетка из стены вывалилась, и теперь у тебя тут окно в Париж? То есть, к Машке в комнату.

Ыыыыыы! Точно! У меня вывалилась розетка. Старая такая розетка. Которая торчала в стене как прыщ на носу и я завесила её пирсиццким ковром. Хотя ненавижу ковры на стенах. Но у мужа руки не доходили её перенести ниже, а розетка была сквозная. То есть, теперь у меня в стене получилась большая такая дыра размером с блюдце, с прямым выходом в Машанину келью. Как я забыла?!

Мы с Юлькой переглянулись, и одновременно кинулись задирать персиццкий ковёр, с целью посмотреть что там за мистическое мероприятие Гамми затеяло.
Смотрим в дыру. Там пипец.

Горит свеча в виде абизьяны. Это у нас мама любит коллекцыонировать свечи в виде животных. Про себя я сразу отметила, что за сожжённую абизьяну Машке дадут по башке.

Ну вот, горит абизьяна, отбразовывая зловещие тени на развешанные по стене рожи певуна Михайлова, а на столе стоит стакан с водой, над которым, трепеща, склонились Машка и Гамми, которые дёргают в нём привязанное на нитку кольцо.

- Это чо? – шепчу я Юльке, - Они с ума сошли?

- Заткнись. Это они гадают, дура.

- А как?

- Ну ты что, не знаешь что ли? Щас они будут хрень разную спрашивать, а кольцо им отвечать будет.

- Что, прям так и ответит?!

- Заткнись ты уже, а? Смотри. Щас поржём.

Ну, сморю. Абизьяна уже до половины сгорела, а Машка с Гамми всё в стакан смотрят, и молчат. И вдруг моя систер, голосом жрицы Вуду, ка-а-ак заголосит:

- Колечко-колечко, скажи мне, я выйду замуш за Стаса Михайлова?

Я вздрогнула, и тут Юлька отпихнула меня от стены, сложила ладони рупором, и как завоет в дырку басом:

- НЕ-ЕЕ-ЕЕ-Т!

На две секунды повисла пауза, а потом в тишине кто-то пёрнул. После чего девки побросали свои магические девайсы, и с визгом выскочили из комнаты. Гамми бежала и голосила:

- Маша! Это пришла Пиковая Дама! Щас нам всем настанет пипец!

В унисон ей орала Машка:

- Калинина!!! Я боюююсь!!!

А мы с Юлькой, обхватив руками животы выли от смеха.

Через полчаса у меня начались схватки, и меня увезли в роддом. Досмеялась. Юльку, правда, увезли туда через три дня. Наверное, ананасов пережрала.

В роддоме я ржать прекратила. Часа на четыре. Не до этого было. Зато потом я ещё два часа развлекала медперсонал рассказом про пользу гаданий и дырку в стене.

А когда меня с Андрюшкой выписали домой – стена в Машкиной комнате была абсолютно пуста. Конечно же, я не удержалась, и спросила:

- Машк, а как же Стас Михайлов и для тебя — цветочные поляны?

И, конечно же, Машка ответила:

- Иди в задницу. Вместе с Юлькой. Дуры старые.

Прошло десять лет…

По старой, давно заведённой традиции, укладывая сына спать, я десять минут сижу с ним на кровати, и рассказываю ему в темноте всякие байки из склепа. О том, каким он был, когда был маленьким, и всякое разное на эту же тему.

- Мам, - вдруг спросил меня сын, - а что ты чувствовала в тот день, когда я должен был родиться? Ну, ты волновалась? Ждала?

На секунду я задумалась, потом заржала, и ответила:

- Честно говоря, я ждала тебя на две недели позже. Но у меня же есть Юлька…

- Дальше можешь не расказывать. Я тебя люблю.

- Я тебя тоже.

- А тётя Юля – это чума-тётка… Ничо, что я так о ней?

- Ничо. Она не обидится.

- А ты мне завтра расскажешь, как Юлька выпила воду из стакана с бабкиной вставной челюстью?

- Ты же сто раз слышал.

- Ещё хочу.

- Расскажу. Спи.

- Сплю.

Я закрываю дверь в детскую, и улыбаюсь…


Метки:


Комментарии:

Оставить свой комментарий

Пожалуйста, зарегистрируйтесь, чтобы комментировать.


Поиск по сайту
Архивы
© 2023   ОПТИМИСТ   //  Вверх   //