«Сколько лет вашему малышу?». Оказалось — 35…

Инфантилизм и гиперопека становятся причинами подростковой агрессии и интернет-вседозволенности
Северный Кавказ считается оплотом традиционного общества, однако это давно уже не так. О негативных тенденциях, которые не обошли стороной и этот регион, рассказывает руководитель владикавказского психологического тренингового центра, кандидат психологических наук Лаура Тадтаева.

— За последние десять лет ситуация на Кавказе заметно стабилизировалась, но, с другой стороны, столь же заметно упал и уровень пассионарности молодежи. И если раньше молодежная энергия зачастую выливалась в деструктивные формы, то сейчас все больше — в занудливо-агрессивное нытье в интернете о том, «как все плохо». Чем вы это объясните?

— На мой взгляд, главной причиной является экономическая составляющая. Молодежь не видит стабильности. Появляется ощущение некой безысходности. С другой стороны, инфантилизм — это личное качество, которое воспитывается в семье.

Я ни в коем случае не исключаю генетический фон, тип темперамента, еще какие-то факторы, которые диктуются генами, но на сегодняшний день на Кавказе утрачивается понимание таких качеств, как мужественность, ответственность, самостоятельность.

— К сожалению, такова общероссийская тенденция. Этим летом в Москве просто поражало количество мальчиков в камуфляжных шортиках на тонких волосатых ножках или таких же обтягивающих штанишках. Скинни-камуфляж — ведь до этого надо еще додуматься!

— Когда мы затрагиваем проблемы доступности высшего образования, возможности найти хорошую работу и так далее — это те социальные моменты, которые влияют на формирование качеств, об отсутствии которых мы говорим. А эти качества формируются в семье. Когда я слышу от молодых людей вопрос, почему девочкам нравятся взрослые мужчины, то всегда отвечаю встречным вопросом: «А что для вас означает — понравиться? И что вы чувствуете, когда не нравитесь?». Ответ — чувство неуверенности. Тогда возникает другой вопрос: что ты сегодня должен делать, чтобы завтра чувствовать себя более уверенно?

— Известно что — показать, какой ты крутой, где-нибудь в интернете.

— Да, сейчас очень много семей, которые сталкиваются с проблемой интернет-зависимости. Подростки и сами об этом говорят. А если человек осознает свою зависимость, значит, наступил момент, когда он прошел все три ее этапа. Первоначальный — когда выплескивается энергия и удовлетворяется потребность в общении. Второй этап — когда время нахождения в интернете увеличивается, чтобы получить удовольствие. Именно здесь родителям нужно бить тревогу. И третий этап — когда появляется потребность все время находиться в интернете.

— Что они там находят?

— В интернете молодые люди имеют возможность удовлетворить социальные потребности в общении, в одобрении, в признании. В семье, в своей реальной жизни они их не удовлетворяют. Причин может быть много. Например, неполная семья, гиперопека мамы или папы либо, напротив, чрезмерная занятость родителей. Взрослые не обременяют подростков ответственностью, отчего у них появляется больше возможностей сидеть в интернете. Там они могут быть «сильными и классными».

Лаура Тадтаева. Фото: из личного архива

В интернет-зависимость уходит и множество морально покалеченных детей. Калечат их, к сожалению, сами родители. У таких детей нередко изрезаны руки, и это не обязательно суицид. Например, один мальчик, у которого были порезы от плеча до кисти, сказал на консультации: «Я не хотел себя убивать». Специалисту, конечно, понятно, что это некогда подавленная аутоагрессия. И на вопрос: «А на кого бы ты хотел направить агрессию, если не на себя?» — он ответил: «Ну не на маму же».

Такая агрессивность начинает формироваться на втором этапе. Родители обычно еще не бьют тревогу, но уже делают замечания, а это приводит к сопротивлению и протесту детей. Внутри у ребенка накапливается очень много агрессии. Дети не могут выплеснуть ее на родителей, потому что это табуировано, но находят возможность вылить все это на кого-нибудь в интернете.

Не секрет, что подростки часто сами лишают себя возможности общаться вживую. А ведь это еще одна из социальных потребностей, закономерная для этого возраста: быть признанным противоположным полом. В интернете же у них появляется возможность быть неким бесполым существом, которое всех и вся убивает, чувствуя себя сильным и крутым. Через такой суррогат удовлетворяются все потребности. Но это ужасно, потому что при этом полностью отсутствуют или игнорируются все социальные нормы и табу.

Если это впитается ребенком полностью, то из него просто-напросто вырастет преступник. В какой-то момент он подумает, что в реальной жизни тоже все дозволено. Один из таких ребят-игроманов на вопрос: «О чем ты тогда думал?» — ответил: «У меня было два желания — либо кого-то убить, либо чтобы меня убили» (к счастью, сейчас с этим мальчиком все хорошо — он служит в армии, скоро возвращается). Вот результат интернет-игр и интернет-зависимости.

Интернет-зависимость — это чума XXI века. К сожалению, дети не способны справиться с этим сами. Я бы посоветовала родителям не конфликтовать с детьми, не отказываться от них, а принимать их такими, какие они есть. Потому что доля участия родителей в том, что их ребенок стал таким, точно имеется. И утеря тех качеств, о которых мы говорили, происходит тоже благодаря им.

Здесь важно признать свои ошибки, но это сложнее всего — родители же всегда считают себя правыми. Кстати, родители мальчика, который говорил об убийствах, ни разу ко мне не пришли, хотя я позвонила им, поняв, что он может покончить жизнь самоубийством. Отец сказал: «Только не говорите, что мне самому нужен психолог».

— Получается, что люди все понимают, даже проговаривают это, но продолжают оставаться в старой колее своего деструктивного сознания…

— Потому что это означает признать, что — вероятно, из-за отсутствия времени — он как отец не смог воспитать мальчика как мужчину. Ну а теперь мальчик виноват, что не соответствует его ожиданиям…

Инфантилизм, повторюсь, развивается в семье. Однажды ко мне на прием пришла женщина и говорит: «С моим мальчиком что-то не так. Загипнотизируйте его». Я объяснила, что мы гипнозом не занимаемся. Она часто использовала местоимение «мы» — это естественно, когда речь идет о ребенке. Коллега, детский психолог, задала ей вопрос: «Сколько лет вашему мальчику?». Оказалось — 35. Она говорила «мы» об абсолютно взрослом сыне, всю жизнь все за него решала и до сих пор от себя не отпустила! А сейчас, когда у нее не хватает сил и дальше его удерживать, он стал «плохим», и его надо «загипнотизировать».

— К чему приведут эти негативные тенденции, в том числе ухода в интернет от реальности? Есть ли надежда на исправление ситуации?

— Я с полной уверенностью могу сказать, что надежда есть. Да, конечно, 90-е годы, как и интернет-вседозволенность, дают о себе знать. Общество, которым мы являемся, отличается от того общества в традиционном понимании, которое было еще хотя бы десять лет назад. В сегодняшнем, современном обществе, к сожалению, традиционные устои несколько стерлись. Нужно помочь молодежи вернуться к истокам, но сначала это должны сделать старшие. Давайте думать и выбирать: либо мы лицемерим и прикрываемся тем, что мы «традиционное общество», когда это давно не так, либо мы говорим о том, что у нас есть проблемы, которые надо решать. Но, раз об этом говорят, значит, работа по исправлению ситуации ведется.

Не так давно вся Осетия активно обсуждала историю, как молодой человек кинул ботинком в приезжую певицу Бьянку, посчитав, что она неподобающе одета. У меня осталось от этого двоякое чувство. С одной стороны, хотелось присоединиться к комментариям о культуре поведения зрителей и традициях гостеприимства. А с другой, как-то вечером по дороге домой мне встретились две девочки, милые осетиночки, которые шли в таких коротеньких шортиках…

Я подумала, что у нас, к сожалению, своих бьянок достаточно и всех не закидаешь. Наверное, у них тоже есть сосед, который хотел бы кинуть в них ботинок, но сдержался. А мог бы хоть слово сказать — может быть, им бы стало стыдно. Потому что все это просто вседозволенность и вседоступность, которая поддерживается старшими.

Комментарии: