Про неё. Про жизнь.
Кто тут собрался впасть в детство? Спешу разочаровать. В детство нельзя впасть – потому что люди не реки и тем более не моря и не океаны.
Но! Из детства можно выпасть. Как выпадает… лист пятипалый. Или карта.
Потому что люди – плоть от плоти флоры, а не фауны, как ни парадоксально и не совсем религиозно это звучит, и игры – преимущественно словами и смыслами слов.
Кому что выпадает – в ладони.
Кто к кому ляжет.
Всё, что сбыться могло…
Жили-были девочка и мальчик. Мальчик – на Юге. Девочка – на Севере. И в пятнадцатое лето от своего рождения встретились они… неважно, где встретились.
На Крайнем Западе Чернозёмной полосы России. И провели они месяц из этого своего пятнадцатого лета вместе.
Ходили на речку купаться. В кино, на танцы… Мальчик всё шутил да острил, а девочка – хохотала.
Мальчик всё острил да шутил, а девочка – хохотала. И дошутился и доострился мальчик до девочкиных признаний в любви. И не могу сказать, что наивной этакой любви.
И тем более не смею утверждать, что детских этаких признаний. Девочки-то взрослеют – ого-го как быстро! В отличие от мальчиков.
Но заявляю ответственно, что чисто там всё было – в отличие от речки, где им купаться вместе довелось. Ну, целовались.
Всего-то. До умопомрачения, правда. Далеко не детского умопомрачения. В далеко не детские места… уста. А потом мальчику пришло время уезжать.
И девочка провожала его – на вокзал. А мальчик всё по-прежнему острил да шутил, а девочка – по-прежнему хохотала. И ничто не предвещало горького расставания.
Но только объявил диктор прибытие поезда на Юг, как девочка разрыдалась, и затрясло её всю. Заколбасило. Не смогу, мол, без тебя никогда!
А потрясённый мальчик и не шутил, и не острил. И всё успокаивал девочку. Сможешь, говорил, ещё как сможешь! Я тебе писать буду.
А через год встретимся. Про себя же подумал: а если и меня вот так когда-нибудь? Колбасить будет? Нет уж!
Слово дал себе мальчик, слово не мальчика, но мужа, что не позволит он себе так прорастать – в другую – чтобы не колбасило при расставании.
Потому что расставаться всё одно придётся. Не с одной, так с другой. Умный мальчик был – не по детским своим годам умный.
Всё наперёд знал. Всё, да не всё…
Не встретились они ни через год, ни через два, ни через десять. Никогда больше не встретились.
И уже не мальчик и не девочка – жили своими жизнями – по отдельности. У не мальчика вроде гладко.
Как у всех. Семья, работа… Но слово своё держал. А у не девочки – не сложилось.
Один брак, другой, третий… четвёртый развод.
А не мальчик, но муж, держался-держался, да не сдержался. А так как был к тому времени совсем не мальчик, то и заколбасило его не по-детски.
Страшно заколбасило. Но ничего, не умер. А когда выздоровел, подумал: всё-таки, хорошо, что сейчас, а не тогда.
Потому как невозможно после этой ломки полюбить хоть кого-нибудь… по-настоящему полюбить.
И всю жизнь оставшуюся знать это. Что невозможно.
И ничего не в силах изменить…
О, это очень расчётливый человек. Эталон расчётливости.
Я почти уверен, что вряд ли вам доводилось встречать в своей земной жизни более расчётливого человека.
И это не поэтическое фразёрство вашего покорного слуги.
Ваш покорный слуга прозаичен, как никогда.
Если и фразёрство, то безобидно-прозаичное.
Откуда взялась в нём эта расчётливость?
Должно быть, от прадедушки – он (прадедушка, а не правнук), по воспоминаниям внучки, был крепкий середняк, и в Год Великого Перелома очень расчётливо дал тягу в город Брянск.
Как в воду глядел расчётливый прадедушка – сразу после его дальновидной добровольной миграции началась миграция принудительная – и не в город Брянск, а прямиком в Туруханский край.
Расчётливость стала проявляться с младшего школьного возраста, и как только с ней ни воевали, и кто только с ней ни боролся!
Ну, только не она сама с собой. Первая учительница за ухо перетащила младшего школяра из первого класса во второй, заявив, что таким расчётливым типам нечему у неё научиться.
И такой далеко идущий вывод – на том основании, что расчётливый тип читал на уроке «Сотрудника ЧК». Демонстративно.
Рассчитывал произвести впечатление своей учёностью. В семь лет такая вот демонстративная расчётливость.
Последующие учителя тоже не оставались равнодушными. Особенно боролась с расчётливостью учительница анатомии, твердя, как заклинание, «Тебе учитель говорит!»
И на что она рассчитывала, скажите на милость? Она-то на что рассчитывала?
Боролась настолько успешно, что выработала у него, как условный рефлекс, ответную риторическую фразу-паразитку: «Да, какой вы учитель!»
Ну, он-то понятно на что рассчитывал. До слёз её довести и до истерики. Небезуспешно. Вдвоём у них не получалось выяснить, какой она учитель.
Поэтому пришлось подключать матушку и директора школы.
Но и вчетвером – не могу сказать, что дело сдвинулось с мёртвой точки…
Так или иначе, но он и его расчётливость дорассчитывались до неудовлетворительного поведения при пятибальном аттестате. Катастрофа.
Это в весёлой драме «Гараж» работа не может быть хорошей, а школа – это вам не кооператив «Фауна». И что делать с этим пятибальным аттестатом, если поведение неудовлетворительное?
И куда его девать? В какой подвид флоры и в какой отряд фауны? Ведь отличники – это первые ученики. Совсем не расчётливые.
Нерасчётливо примерные. Нерасчётливо прилизанные и приглаженные. Нерасчётливые румяные формальные и неформальные вожаки…
А тут он со своей расчётливостью и пониженным гемоглобином. Но директор школы оказалась личностью героической.
Пошла на должностное преступление. На свой страх и риск выписала-таки нужную бумажку – с отметкой о примерном поведении.
Расчётливо выловила его в коридоре, затащила втихаря в кабинет и шёпотом: «Только никому!»
А на бумажке какие-то подписи каких-то тоже очень расчётливых учителей – которых и в глаза-то никто не видел. Ни расчётливо не видел, ни нерасчётливо.
Вот так он расчётливо завоевал их расположение!
Дальше – больше. Всю жизнь построил на расчёте. По расчёту с четвёртого курса института (мамин вопль отчаяния: «Ты куда, сынок?! Ты всё рассчитал? Доучись…»)
Очень расчётливо посещал пивнушки вместо семинаров и спецкурсов
А потом расчётливо сменил униформу технаря на «тройку» гуманитария. Этим расчётом возгордился. Гордится до сих пор.
Особенно тогда, когда его приятель – нерасчётливый кетчупно-майонезный магнат – подвозит его, расчётливого безлошадника, на машине седан марки Nissan Teana до общей малой родины и жалуется на жесточайший материальный кризис.
«Обнищали наши клиенты, обнищали…» А вот его клиентам, таким же расчётливым, как и он, если и грозит обнищание – только духом, и при этом в счастье безвестном.
И вроде не всё прилично, но в рамках расчётливой морали. Однако есть в его биографии эпизод, расчётливость которого зашкаливает за рамки здравого смысла.
Расчётливость, возведённая в абсолют.
Что за эпизод?
Угадайте с одного раза.
Да, сообразительные мои, угадали – женитьба.
А когда расчётливость зашкаливает за рамки здравого смысла и возведена в абсолют, её знаете, как называют?
Опять угадали.
Любовью.
http://vladgenstern.livejournal.com/
