Одесское общение

- Роза!.., хотите пойти со мной в музей?!...
- Яша!... Вы шо - слово "Рэсторан" не выговариваете?

***

Сара Абрамовна, Вы обладаете великим даром привлекать мужчин!
Я? Даром? Никогда!!!

***

- Фима, шо вы все мне подмигиваете?
- Это нервный тик
- Фима, Вы обманщик и негодяй… я уже настроилась!

***

— Аарон, твоя дочь наконец таки вышла замуж?
— Наконец таки — да! А замуж — таки нет…

***

Ну ты посмотри на этого патриота за мой счёт!

***

Ну, так вы будете покупать, или мне забыть вас навсегда?
(из разговора на рынке)

***

По телефону: — Можно Цилю Львовну? — Ещё как…

***

Сеня, не бежи так шустро, а то, не дай Бог, догонишь свой инфаркт.

***

— Соломон, сколько будет семью восемь?
— А мы продаем или покупаем?

***

Вы вот это здесь рассказываете на полном серьезе? Ничем не рискуя? Нет, Вы мне просто начинаете нравиться!

***

– Тарас Петрович, как дела, как живете?
– Живу как моль: один костюм уже проел, теперь взялся за второй. А вы, Григорий Матвеич, как живете?
– Как я живу? Как арбуз: пузо растет, а хвостик сохнет.

— Куры, куры! Парные куры! Дамочка, идите сюда! Посмотрите, это же не
кура, это мечта!
— Я уже подошла. Теперь вы мне скажите: Чем ви кормите своих курей?
— А зачем это вам?
— Как это зачем? Может, я тоже хочу так похудеть?

***

Здоровенный дядька в соломенной шляпе тащит по Привозу две кошелки ярко-красных помидоров.
— Дядько, дядько! Где вы брали таки гарны помидоры?
— Да вон же, в соседнем ряду.
— И шо, много народу?
— Да никого не было. Даже продавца.

Рядом старушка довольно преклонного возраста уверенно выговаривает продавцу:
— Глаза твои бесстыжие! Морда твоя наглая! Что ж ты такие огурцы продаешь?
— Какие это такие?
— Что, сам не видишь? Желтые, скрюченные – тьфу!
— Ой, мамаша, ви лучше на себя посмотрите!

***

Возле выложенных горой фруктов стоит мужчина. Долго смотрит на шестизначные цены, продает очки, опять надевает и снова смотрит.
— Мужчина, — спрашивает продавец, — что там высматриваете? Что вам неясно?
— Да я никак не могу понять: это у вас цены или номера телефонов?

Это тоже примета времени. Когда один доллар стоит почти двести тысяч карбованцев — цены измеряются в миллионах. Людям старой закалки, привыкшим с уважением относиться к слову «миллион», приходится нелегко.
— Молодой человек, молодой человек! Вы мне не скажете, сколько стоит ваша телятина?
— Почему не скажу? Что мы с вами, в ссоре? Конечно, я скажу. Только вы сначала скажите: у вас валидол с собой?

Из мясных рядов переберемся в молочные. Там тоже есть что послушать.
— Мужчина, идите сюда! Попробуйте же мое молоко.
— Если оно правда ваше, зачем мне пробовать? Что я, грудной?
— Шо ви цепляетесь к словам? Ну не мое, моей коровы. Зато молоко — что-то особенное. Вы попробуйте...
— Так... Я уже попробовал.
— Ну что?
— Теперь я хочу спросить: ви не хотите купить своей корове зонтик?
— Чего вдруг? Почему зонтик?
— Потому что у нее в молоке очень много воды.
Рядом в киоске выстроилась очередь за сыром. Пожилая бабушка говорит юной продавщице:
— Деточка, будь ласка, свешай мне, пожалуйста, десять грамм сыра.
— Сколько?!
— Десять.
— Вы что, издеваетесь?
— Боже упаси! Коли бы я издевалась, я бы тебя еще попросила нарезать.

Одесса — город, который стоит на море. Это знают даже дети. Но даже взрослые никогда не могли объяснить, почему на базаре нет свежей рыбы.
Сегодня, наконец, она появилась. Правда, это уже не тот фиш, не тот коленкор, как говорят местные. Нет копченой скумбрии с тонкой золотистой шкуркой, куда-то подевались знаменитые бычки, а если они и есть, то это уже не бычки, а воши. Хотя в рыбных рядах наблюдается оживление.
— Мужчина, берите свежую рыбу!
— А она действительно свежая?
— Что за вопрос? Только что из моря.
— А почему она закрыла глаза? Спит?.. А почему она так воняет?
— Слушайте, мужчина, когда вы спите, вы за себя можете отвечать?

Словом, со свежей рыбой опять трудности, рыбных консервов сколько угодно душе.
— Молодой человек! Я уже третий раз прошу: дайте мне баночку сардин!
— Я слышу, слышу... Но вы же не говорите, какие вам нужно: испанские, французские, марокканские...
— Какая мне разница? Что я с ними, буду разговаривать?

Конечно, одесский привоз сегодня изменился, изменилось всё в городе. Сегодня, кроме продуктов, здесь торгуют обувью, одеждой, зонтиками —
словом, чем попало! Молодой человек стоит, торгует плетеными корзинами.
— Парень, за сколько продашь корзину?
— За пятьсот тысяч. Только скорее, скорее.
— Что скорее? Не горит. А за триста тыщ отдашь?
— Отдам, отдам, только скорее.
— Опять скорее! Бери двести, и я пошел.
— Давайте, только скорее.
— Да что за спешка? Почему скорее?
— Почему? Потому что вон идет хозяин этой корзины.

Возле корзин старичок малюсенького росточка торгует часами самых разных видов и марок: наручными, карманными, стенными...
— Папаша, а часы с кукушкой у вас есть?
— Вообще есть. Но должен вас предупредить: часы с брачком.
— Что, отстают?
— Боже упаси!
— Спешат?
— Никогда в жизни!
— Так что? Кукушка не выскакивает?
— Кукушка выскакивает каждые шестьдесят минут. Но она всегда спрашивает: «Который час?»

Чем только не торгуют сегодня на Привозе. Какой-то человек в большой корзине принес щенков. Над ними висит фотография якобы их мамы, —
немецкой овчарки, у которой вся грудь в медалях.
— Молодой человек, откуда у этой собаки столько орденов? Она что, съела генерала?
— Никого она не ела. Это чемпионка Европы.
— И родословная хорошая?
— И! Я вам скажу: если бы эта собака могла говорить, она бы не стала разговаривать ни с вами, ни со мной.
— В разговор вмешивается стоящая рядом женщина:
— Не слушайте его, это аферист. Я купила у него сторожевую собаку, оказался форменный сексуальный маньяк. Кидается на всех, включая кошек.
— А я вас предупреждал. Это такая порода. Она так и называется: бордель-терьер.
— Бордель меня не интересует, — снова переживает мужчина. — Сколько вы хотите за этого щенка?
— Десять миллионов.
— А половину?
— Половину щенка я не продаю. Мужчина, не жалейте эти десять миллионов. У вас будет отличный сторожевой пес.
— Смешной человек! Если я вам отдам десять миллионов, этой собаке уже нечего будет сторожить.

В глубине рынка стоит маленькая будочка, в торой сидит гадалка. Толстая еврейка в цыганской шали по имени Аза Абрамовна. Поскольку ни газетам, ни радио уже никто не верит, находятся желающие узнать будущее от гадалки. Вот она раскладывает колоду перед толстым, лысым мужчиной. Тот поминутно вытирает лысину носовым платком.
— Так... Значит, вы у нас трефовый валет.
—Почему валет? Я король. И потом не трефовый, а бубновый.
— Слушайте, откуда я могу знать вашу масть, когда вы такой лысый. И потом, с чего вы взяли, что вы король? Вы кем работаете?
— Я? Инженер по технике безопасности.
— А-а. Тогда вы вообще шестерка. — Она быстро раскладывает карты.
— Значит, так: до пятидесяти лет вы будете страдать от отсутствия денег.
— А потом?
— А потом привыкнете.

Одесский привоз — это не просто место, где делают покупки. Это настоящий клуб, где люди встречаются поговорить за политику, за жизнь, за одесский «Черноморец» и вообще. Вот молодой папаша толкает перед собой широкую детскую коляску.
— Боренька, поздравляю с прибавлением семейства!
— Спасибо большое!
— Что, близнецы? Какие загорелые. Оба мальчики?
— Нет, мальчик только справа. Слева — дыня.

— Тростянский, хорошо, что я вас встретил. Вы идете на похороны Купцевича?
— С какой стати? Он же на мои не придет!

Супружеская пара идет с кошелками, полными продуктов.
— Гришенька, — говорит жена, — это ничего, что я бросила нищему деньги?
— Правильно сделала. Слепой человек, надо помочь.
— Но ты же говорил, что они все только притворяются слепыми.
— Нет, этот настоящий слепой.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Он же тебе сказал: «Спасибо, красавица!»

***
Октябрьское утро. Одесское октябрьское утро. Я перекуриваю с восходом на игрушечной веранде пластиковой гостиницы «Пальма». Я в некотором раздрае от вчерашней встречи с моим пузатым киевским дружком и его женой – моей подругой. Да, я не заночевала на диванчике в гостиной снятой ими квартиры-номера. В Одессе много мини-гостиниц. Модный бизнес. Модный не только в Одессе.

Нет, будь я настойчивее… А они – посообразительней. Ну да чёрт с ним, с этим! Все мы утрачиваем живость, приобретая взамен не всегда уместную тактичность. В данном контексте «тактичность» – всего лишь синоним слова «лицемерие».

Или я последняя дура? И не будь я лицемерно-тактичной (честнее сказать: мелочно обидчивой), мы бы и не спали вовсе. Ни в кровати в спальне – они, ни на диванчике в гостиной – я. Мы бы всю ночь пили виски, и смеялись, и подкалывали друг друга, и сиял бы Кубрик, и нудил бы фоном старичок Ницше, и язвительно бы блистал Вольтер. Да, именно я – не права. Но для того чтобы это понять, понадобилась одинокая ночь в игрушечной пластиковой гостинице «Пальма». Ночь наедине с морем. Приходишь к морю со всяческой бытийной шелухой, забрасываешь тело в волны, плывёшь до волнореза и обратно. Выпиваешь в ночной тиши наедине со звёздным небом. Снова забрасываешь тело…

И к утру – вуаля! – ты снова чист помыслами и тебе стыдно. Потому что в ночи у моря приходит осознание того, что не изменённые они предстали перед тобой. А сама ты, мать, забубённая, как те немецкие философы. Тоже мне, урок трудового воспитания на тему «Выворот Канта».

Всю ночь администраторша из этих, из «брачного неликвида», гутарила с заезжим молодым человеком подходяще-средних лет. В игрушечной пластиковой гостинице всё слышно. Особенно когда ты сидишь на веранде с сигаретой и стаканом и пялишься в безбрежную даль ночного моря. Вот уж когда – действительно Чёрного.

– Может, вам чего надо будет, так вы ко мне зайдите! Я тут же, на втором этаже. Поднимаетесь по лестнице – и сразу дверь. На ней табличка: «Администратор». Так я там всю ночь. Одна… – нежно, многозначительно, бархатно-переливисто клекочет невидимая мне администраторша в невидимого мне мужчину-постояльца.

Анекдоты – они ведь соль земли, да? «Найдёшь – я твоя! Не найдёшь – я в шкафу».

– Ой, а мне прямо сейчас нужна чашка кофе! – ласково отвечает невидимый мне собеседник.

Администраторша тут же срывается с места.

Ночь разрывают вспышки фотоаппарата. С в-о-о-т такенным объективом. Это модно и стильно. Разглядываю при свете мимолётных вспышек мужика. Ничего так. Третий сорт – не брак. Во всяком случае – при стробоскопическом эффекте. Мужик фотографирует ночное море. На мужике – моём ровеснике – хорошие ботинки, хорошие брюки, хорошая курточка. Ну и объектив, да. Это, наверное, важно – чтобы объектив. Если уж не для самих носителей, то для администраторш уж точно.

Возвращается с чашкой кофе.

– Извините, растворимый.

– Ничего. На безрыбье и жопа соловьём поёт.

Он не особо церемониться. Что не совпадает с его вполне себе интеллигентным обликом. Даже в мимолётном всполохе яркого света можно разобрать интеллект. Причём – не в глазах. Я не вижу глаз. Просто понятно, что мужик – интеллигентен и образован. Возможно, по предыдущим речам. Так что «безрыбье» слегка режет слух. Или он так пытается отделаться от навязчивого внимания администраторши? Или вычисляет подобие, как любой идеальный мимикрант?

– Может, вам ещё чего? – ласково стелется она.

Он отшучивается. Переводит тему на политику. Она, полагая, что его искренне интересует эта тема, тут же подстраивается. Если так идеально подстраиваться друг под друга, можно подстроиться «на нет».

Некоторое время они говорят о политике.

– Может, к кофе – коньяку? – щебечет администраторша, распалённая страстями. Кажется, вовсе не политическими.

– Коньяку – отлично!

Администраторша срывается с места.

Серия вспышек.

– Извините, а коньяк почему-то закончился. Водка.

– Отлично. На шару и уксус сладкий.

Снова режет. Я вообще это высказывание адресно и персонально не люблю. Детская травма.

Администраторша пластмассово хохочет.

– Может, удобнее пить у меня? Там мы никому из постояльцев мешать не будем!

– А мы и здесь никому не мешаем!

Мужик упорен. Таких до коечной кондиции водкой не накачаешь. Такие достаточно долго остаются трезвыми. А потом сразу – опа! – и безмятежный сон в пластиковом кресле кафешки пластиковой же гостиницы.

Но администраторша твёрдо решила затащить мужика в койку.

А мужик твёрдо решил в койку с администраторшей не ложиться.

Рассказывает ей весёлую историю про гагаузскую свадьбу. Талантливо рассказывает. Искромётно. Даже я посмеиваюсь, надёжно защищённая темнотой.

Администраторша куда-то уходит, заплетая ногами.

Мужик наливает себе рюмку до краёв – даже проливает слегка. Опрокидывает в себя. Всё это слышно по звукам и междометиям. Сразу после – серия вспышек.

Незлой, презентабельный, талантливый мужик.

Администраторша возвращается с бутербродами.

– Да вот… Закусить… А то… Вы же, наверное, голодный? Может, ко мне?

– Нет. Спасибо. Я не настолько голодный!

Многозначительность администраторшей не замечена. Она уже дошла до кондиции.

– Я не настолько голодный. Но бутерброды – то же не еда, а закуска.

После следующей рюмки администраторша уходит и уже не возвращается. Мужик остаётся наедине с недопитой бутылкой водки, с ночным морем и вспышками фотоаппарата.

Мы с ним сидим до утра. Каждый на своём месте. Пьём, салютуя морю.

Встречаем рассвет.

Я захожу в номер, принять душ. Точнее – согреться в душе.

Когда я выхожу выпить и покурить с ещё не окончательно оторвавшимся от горизонта солнцем, мужик уже вовсю балагурит с охранником гостиницы «Пальма». Я вижу у мужика обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки. Мне приятно, что мужик любит свою жену. Остался верен – значит, любит. И никак иначе. Не бывает измен там, где есть любовь. Кстати, администраторша вполне себе ничего. Несмотря на утреннюю хмурость из-за холостой ночной стрельбы. Кажется, если бы рядом с мужиком полночи торчал охранник – было бы всё то же самое. Ну, помимо эпизодов пошлейшей бестактности этого мужика. А как ещё с ними, с администраторшами?

Иду наверх через Ланжерон, через парк Шевченко.

Страшно хочется кофе. В «Пальме» ещё нет, а необходимость пребывания на пластиковой веранде уже исчерпана.

На Чичерина, сразу после трамвайного круга, по левой стороне – маленькая ресторация. Чай и кофе. Только открылась.

– Кофе-машина ещё не работает.

– А разве вы не можете?..

– Я вам сварю! Действительно! – дядька в возрасте, весьма достойной наружности. – Я вам сварю! На плите. В турке.

– Ура.

Сажусь за уличные столики. Уютные. Под навесом. Наблюдаю людей. В Москве все безвкусно-черны. Здесь все – безумно-аляповаты. И то и другое – за гранью. Одна поездка в электричке из Можайска в Москву может свести с ума. Похоронный состав. Нет, реально – все в чёрном! За исключением редких экземпляров в кроваво-красных аксессуарах. В Одессе – малиновый пир в крапинку цвета парникового салата, обклёпанный самоварным золотом. Я в своём кремово-голубом сливаюсь с «маркизой» ресторанчика. Идеальная мимикрия со средой. Счастье быть невидимым.

Отменный кофе.

Звонит мой пузатый дружок.

– Я знаю, что ты рано встаёшь!

Кажется, и он за ночь много чего передумал. Возможно, даже во сне. Вполне вероятно, ему снились заснеженные магнолии, и очень даже может быть, что и городской этюд ему тоже снился.

***

Как начинается радиовещание в разных городах:
— Внимание! Говорит Москва.
— Уваха! Ховорыт Кыйыв.
— Ахтунг! Хир шприхт Берлин.
— Ша! Одесса имеет сказать пару слов.

К одесскому еврею подходит прохожий и спрашивает:
— Извините, вы не знаете, где находится Дерибасовская?
— Я? Это я-то не знаю, где Дерибасовская?! Да иди ты на… Это я-то не знаю, где Дерибасовская!..

***

— Слушайте, Хаим, вы не были в Одессе, так вы таки потеряли полжизни!
— А что это за город, Одесса?
— О, это очень большой город, в нем больше мильёна жителей...
— А евреи там есть?
— А вы шо, глухой?
— Ну, хорошо, я таки приеду в Одессу. Где я там буду жить?
— У мине.
— А где я вас найду?
— Господи, Боже-ж мой! Выйдете на Малую Арнаутскую, дом 23, зайдете во двор и крикнете: «Ра-би-но-вич!» Все окна откроются, кроме одного. Это буду я, Шапиро...

***

Никсон подарил Леониду Ильичу Брежневу кусок очень дорогой ткани. Леонид Ильич решил сшить из этого куска костюм. Пошёл к самому лучшему парижскому модельеру. Тот снял мерки и покачал головой:

— У вас такая большая фигура, а кусок маленький. Можем сшить только брюки.

Тогда Леонид Ильич отправился к лучшему московскому модельеру. Тот тоже снял мерки, покачал головой и говорит:
— У вас такая фигура… Этого куска хватит только на пиджак. Ну, и, может быть на шорты.

Леонид Ильич расстроился, и тут ему сообщают, что живет в Одессе портной Рабинович, который творит просто-таки чудеса. Брежнев вылетает к нему. Рабинович снял мерку, посмотрел на кусок и велел приходить через неделю.
Возвращается Брежнев через неделю и получает от Рабиновича прекрассный костюм. Брежнев меряет — всё подходит.

Доволен Леонид Ильич! Спрашивает у портного:

— Как это у вас это получилось?! Лучшие столичные модельеры отказывались. Говорят: «фигура»…...
— Это вы там фигура, а в Одессе вы — никто. Вот вам еще жилет впридачу!

***

— Сарочка! Вы сегодня просто прекрасно выглядите!
— Ха! Это я еще себя плохо чувствую!

****

Одесса. В окне старый еврей, подперев голову, наблюдает за прохожими:
— Жора! Вы-таки куда?
— Ой, шо вы, нет! Я домой!
— Что это была за станция?
— Одесса.
— А почему мы так долго стояли?
— Тепловоз меняли.
— Меняли? А на что?
— Как «на что»? На тепловоз!
— И что, поменяли?
— Да!
— Так на так?! Не-ет, это была не Одесса!

***

Разговор в одесском трамвае:
— Скажите, вы на следующей выходите?
— Да.
— А впереди вас?
— Да.
— А вы их спрашивали?
— Да!
— И что они вам ответили?

***

— Сёма, вы знаете, когда вас нет, о вас такое говорят!
— Я вас умоляю! Передайте им: когда меня нет, они даже могут меня бить!

***

Старый, слепой нищий еврей, всю свою жизнь проведший, собирая милостыню на углу Дерибасовской и Ришельевской, по шагам, на слух узнаёт своих клиентов. «Тук-тук», — раздаются шаги. Судя по лёгкости и уверенности, это молодой человек, который на протяжении многих лет проходил мимо нищего и бросал в его шляпу полтинник. «Тук-тук», — человек проходит мимо и подаёт нищему двугривенный.

— Постойте, постойте, — окликает его слепой. — Скажите, что происходит? Раньше вы мне подавали полтинник.

— Понимаете, я женился и теперь не могу тратить так много на милостыню.

— Интересное дело. Он, видите ли, женился, а я что, должен содержать его семью?!

***

У одесского портного:

— Семён Абрамович, Бог за семь дней создал мир, а вы целый месяц шили брюки!

— Молодой человек, да вы посмотрите на этот мир... и на эти брюки!

***

— Мадам Фигнер, а что это вы сегодня так мало кушаете?

— Берегу фигуру!

— Ой! Чтобы сберечь Вашу фигуру — надо кушать, кушать и кушать!

***

— Слушай, Хаим, к нам в Одессу приезжает сам Эйнштейн!

— Да! Это что, знаменитый аптекарь?

— Да нет, это знаменитый физик!

— А что он изобрёл?

— Теорию относительности.

— И что, её можно мазать на хлеб?

— Ну, как тебе объяснить?.. Например, если ты переспишь ночь с Сарой, то эти часы покажутся тебе одним мгновением. А если тебя посадить задницей на раскалённую сковороду, то даже это мгновение покажется тебе вечностью.

— И что, он с этими двумя номерами собирается выступать у нас в Одессе?

***

— Диночка Исааковна, я вас поздравляю с днём рождения и желаю всего-всего самого-самого!

— Спасибо, дорогая! Ведь никто меня не поздравил, ни одна сволочь, кроме тебя!

****

— Вы знаете, Сёма, доктору удалось вылечить меня от склероза. Он просто волшебник, Сёма! Я вам его очень рекомендую.

— Спасибо, Хаим, но как зовут вашего доктора?

— Как зовут?.. Хм, как зовут… Э-э… Как называется цветок, красный цветок с шипами?

— Роза.

— Да-да, вот именно, Роза!.. Роза, золотце, — обращается Сёма к своей супруге, — а как зовут моего доктора?

***

— Алло! Дядя Шлёма, а Моня здесь?

— Здесь! Ещё как здесь!

***

Старая Одесса.

— Боже мой, кого я вижу! Соломон Моисеевич!

— Меня зовут Соломон Маркович.

— Вы мне будете рассказывать, как вас зовут?! Я вашего папу с детства знал! Он был таким красивым, кудрявым!

— Ничего подобного. Мой папа был маленький и лысый.

— Ай, идите к чёрту, вы не знаете своего папу!

***

В одесской школе учительница задает вопрос классу:

— Дети, кто знает, что было в 1799 году? Кто знает? Как вам не стыдно такого не знать. В 1799 году родился великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин! Дети, а кто знает, что было в 1812 году?

Встает Изя и отвечает:

— Мне кажется, в 1812 году у Александра Сергеевича была бармицва…

***

Учительница:

— Циля Израилевна, Сему надо мыть. От Семы плохо пахнет!

Родительница:

— Марья Никитична, Сёму надо не нюхать. Сёму надо учить!

***

Урок русского языка в одесской школе. Учитель:

— Сегодня ми изучаем степени сравнения прилагательных. Чтобы было ясно, я сразу приведу примеры. Берем слово «хорошо». Сравнительная степень — «лучшее», превосходная степень — «очень хорошо», и степень, которая ни с чем не сравнится — «чтоб я так жил!» Понятно? Тогда возьми, Моня, слово «плохо» и сделай с ним то же самое!

— Хужее.

— Прекрасно! Давай превосходную степень.

— Очень плохо.

— Великолепно! Ну, и последняя степень?

— Чтоб вы так жили!

***

Молодой адвокат спрашивает старого:

— Соломон Моисеевич, назовите самый удачный день в вашей карьере.

— Самый удачный день был, когда я выиграл пять судов подряд.

— Но я слышал, другие адвокаты выигрывают за день и больше!

— Молодой человек, в тот день я выиграл в карты пять судов у директора Одесского морского пароходства!

***

— Я слышала, ваша Сара замуж выходит.

— Да. Выходит понемногу.

***

Пошел Беня на рынок купить курицу и вернулся с кувшином воды:

— Пришёл я на базар, а там торговка своих кур расхваливает: «Уж такие мои куры замечательные — один жир!» Я и подумал: жир, видно, лучше курицы; пойду, куплю жир. Пришел к мяснику, а он свой товар нахваливает: «Смотри, какой жир, — чистое масло!» Я и подумал: видать, масло-то лучше жира; пойду, куплю масло. Захожу в лавку, а лавочник достает бутыль и говорит: «Ты посмотри, что за масло! Да оно прозрачно, как вода!» Э, думаю, чем масло покупать, куплю лучше воду…

***

Урок истории в еврейской школе. Учитель, закрывая правый глаз:

— Дети, отгадайте загадку: кто это?

Дети хором:

— Моше Даян, Моше Даян!

Учитель:

— Неправильно! Моше Даян — вот (закрывает левый глаз), а это (снова закрывает левый глаз) —

Моше Кутузов!

***

Отец проверяет дневник сына:

— Так, физика — 2... Циля, ты слышишь? Физика — 2! Так, математика - 2... Циля, слышишь? Математика — 2! Так, пение — 5... Циля, ты слышишь? Он ещё и поёт!

***

Хаим получил в наследство большой алмаз. Пошёл Хаим к ювелиру. Тот внимательно осмотрел алмаз:

— Это уникальный камень! Он стоит бешеных денег! Я не возьмусь его обрабатывать! А вдруг ошибусь?! Нет, не возьмусь я его делать, даже не уговаривайте!

Пошел Хаим к другому мастеру. Тот тоже испугался. Тогда Хаим пошел к старику Кацману. Тот осмотрел алмаз и крикнул мальчишке-подмастерью:

— Моня, сынок, сделай-ка вот этот камушек!

Хаим забеспокоился:

— Послушайте, как вы можете доверять этому мальчишке?! Вы разве не знаете, что это за алмаз?! Его отказались обрабатывать самые опытные ювелиры!

— Ша, ша, любезный! Вы знаете, что у вас за алмаз и сколько он стоит. Я тоже знаю, что у вас за алмаз и сколько он стоит. А Моня не знает. И он таки его сделает!

***

- Яша, вы не знаете, зачем Люсин Витя купил себе собаку?
- Ну, наверное, для того, чтобы он мог дома хоть кому-то сказать: "Закрой рот и не гавкай!"

**

- Мойше, скажите, вы с вашей Басей счастливы?
- А куда деваться?

***

- Скажите, Розочка, откуда у вас такое роскошное бриллиантовое колье?
- Откуда я знаю! Мой Нюма молчит об этом под следствием уже три года!

***

- Сонечка, скажите мне, что это у Риты сегодня с грудью: она что,
вставила себе силикон?
- Да нет, это она просто сделала подтяжки на шее.

***

— Представляешь, Сара дала в газету объявление: «Зрелая,
темпераментная женщина готова внести тепло и свет в твою жизнь».
— И много предложений?
— Только одно. От местной электростанции.

***

- Роза, как тебе нравится моё новое платье?
- Извини Сара, я спешу, мне сейчас не до скандалов!

***

— Сара, вы потеете под мышками?
— Какое вам дело, под кем я потею!

***

- Изя, куда все бегут?! Шо там дают?!
- По морде!
- По целой??!!

***

— Абрам, как жизнь?
— Сара, я тебя не понял! Шо это за вопрос? Мы шо уже не в одном
государстве живём?

***

А Сарочку можно?
— Она в роддоме.
— А шо случилось?...

Комментарии: