А в Европу-то, в Европу не возьмут нас

«А в Европу-то нас не возьмут! – задумчиво сказал мой друг Сашка, прихлебывая зеленый чай на моей кухне.

На кухню, оставив женскую половину наших семейств, мы сбежали от телевизионной рекламы, которая наряду со всеми прочими революционными достижениями западной цивилизации в виде памперсов и прокладок предлагала нам купить средство для борьбы со вшами. Один «пшик» – и вшей как не бывало!

– Вот скажи, у тебя вши когда-нибудь были? – хитро улыбаясь, продолжил Сашка.

– Издеваешься?! Откуда? Я их вообще только один раз в жизни видел, у двух духов в армейской учебке.

– У меня тоже не было! Возникает вопрос – зачем нам эту «эвропейскую» рекламу впаривают? У них там проблемы с педикулезом? А пацаны откуда были? – внезапно заинтересовался Сашка.

– Не помню, уже больше двадцати лет прошло. Откуда-то с Западной.

– Вот я и говорю, что в Европу нас не возьмут! Вшей-то у нас нет! Зато вспомни, как в середине 90-х в Тернополе мы в каждом кабаке искали, где можно руки перед едой помыть, а на нас смотрели, как на придурков.

– Точно-точно, тогда еще одна барменша нам вслед буркнула что-то типа «вечно эти москали с грязными руками приходят». Мы тогда еще прикалывались, что ей надо плакат повесить «Мойте руки перед едой!»

Я притащил ноутбук, и мы стали подвергать проблему вшивости и евроинтеграции всестороннему мозговому штурму. Получилось, что в Европе нам делать действительно нечего. Думаю, что, прочитав результаты наших изысканий, вы сами с облегчением вздохнете тому, что нас не возьмут в Европу.

Знаете, что поразило западных монахов-историков в их первых упоминаниях о восточных славянах-язычниках? Никогда не догадаетесь! Главной особенностью славянских племен, которая отличает их от многих других народов, они отметили то, что они ЛЬЮТ ВОДУ, в то время как все остальные народы Европы моются в кадушках, ваннах, тазах и прочих емкостях. Самое удивительное, что и спустя полторы тысячи лет восточного славянина (нынешних русских, украинцев и белорусов) можно идентифицировать по этой привычке.

Помню, какой шок еще в советские времена мы испытали от рассказа учителя английского языка, побывавшего в Лондоне. Поразило нас то, что ванные у англичан не оборудованы душем, а раковины, чтобы умыться, они затыкают пробкой. И как же обмыться после приема ванны? Приоткрылась эта «тайна великая» несколько позже, когда мы с пацанами, просачиваясь мимо билетерши, стали бегать на фильмы «детям до 16-ти», чтобы увидеть «кусочек секса» в какой-нибудь иностранной киноленте. «Настоящая француженка» просто-напросто поднималась из ванный с пышной пеной и не только не обмывшись от нее, но и даже не вытеревшись полотенцем, набрасывала на себя халат и, улыбаясь, шла к ждущему ее Алену Делону. Типа уже помылась и вся чистая.

На одном их форумов нашлось описание быта семьи русской эмигрантки, вышедшей замуж за канадца. Их сын, который даже не говорит по-русски, моет руки под открытым краном, как и его мама, а вот папа затыкает раковину пробкой и увлеченно плещется в грязной пене. Действительно, мытье под струей воды кажется нам настолько естественным, что мы даже не подозреваем, что являемся одним из немногих народов мира, который поступает именно так.

Помню свой чуть ли ни животный ужас, когда в Польше я увидел, как после обеда пригласившие меня в гости цивилизованные поляки заткнули раковину пробкой, налили в нее жидкого мыла, а потом из превратившейся в помои воды просто вытаскивали тарелки и, даже не ополоснув под струей воды, ставили в электросушилку. Для них это было совершенно естественным. Когда же я представил, что ел с такой тарелки, то у меня возник рвотный рефлекс. После этого даже в кафе я требовал для себя пищу в одноразовой посуде.

Давайте немного обратимся к истории. С падением Римской империи всякое понятие о чистоте и чистоплотности в Европе исчезло. Знаменитые римские термы европейцы наследовать посчитали излишним. В результате с V по XII век, то есть 700 лет (!), Европа вообще не мылась. И это не мои инсинуации! Этот факт отмечают многие историки. В XI веке киевская княжна Анна, дочь Ярослава Мудрого, вышедшая замуж за французского короля Генриха Первого и ставшая прабабкой 12-ти европейских монархов, была не только единственным грамотным человеком при дворе, но и единственной, кто имел привычку мыться и содержать себя в чистоте.

Поразительнейшим явлением были средневековые рыцари. Только попробуйте представить «аромат» этих никогда не мывшихся благородных метр с шлемом ростом воинов-крестоносцев, упакованных, как килька в банку, в тяжелые доспехи. А ведь сами доспехи надевали на специальные амортизирующие удары толстые волосяные куртки. Вся гигиена – ведро воды за шиворот. А на дворе плюс сорок! Не случайно арабы и византийцы восприняли эти орды как исчадие ада. Запад вместе с королем Ричардом Львиное Сердце предстал для соотечественников легендарного Салаха-ад-дина Юсуфа ибн-Айюба синонимом дикости, грязи и варварства.

С 13-го века стало еще веселее. Бани, которые пытались внедрять посетившие Иерусалим пилигримы, попали под официальный запрет церкви как источник разврата и заразы! Галантные трубадуры и благородные рыцари той эпохи, улыбаясь гнилыми зубами, воняли почище, извините за каламбур, иных бомжей.

Не отставали от них и благородные дамы. До сих пор в музеях можно увидеть изготовленные из ценных пород дерева и слоновой кости чесалки для спины и даже украшенные драгоценными камнями блохоловки, которые носили на шее или под одеждой, капая в них каплю крови для приманки. К слову, платья они тоже не стирали. И длилась подобная практика не одну сотню лет. Помните написанную в конце XV века великим Леонардо да Винчи «Даму с горностаем»? Так вот, эта пушистая зверушка – не просто домашняя любимица вместо кошки. Это тоже блохоловка, только живая.

Впрочем, вернемся в XIV век. Он был, наверно, одним из самых страшных в истории Европы. Ни одна гражданская, религиозная и даже последующие мировые войны не принесли ее народам больше бедствий, чем случившаяся тогда эпидемия чумы. Италия и Англия потеряли половину населения, Франция, Испания и германские княжества – более трети. Ставшая настоящей биологической войной эпидемия тогда пришла из Индии и Китая через Турцию и Балканы. Стороной она обошла только восточно-славянские территории, остановившись на их границах – как раз там, где были распространены бани.

Различные эпидемии мало сказывались на численности населения восточных славян. Обычно они или вообще обходили нас стороной, или затрагивали совсем незначительно. И все это благодаря культу чистоплотности, а соответственно, и здоровья. Еще Геродот в V веке до н.э. писал о жителях степей северо-востока, что они льют воду на камни и парятся в хижинах.

По разным преданиям в I веке именно баней славяне встретили Андрея Первозванного. Но это лишь легенды. Зато доподлинно известно о повелении князя Владимира строить бани в качестве заведений для лечения немощных. Примечательно, что после ополячивания Галиции и Волыни бани там исчезли, так же как русский язык превратился в мову, а народные сказки стали повествовать не о подвигах Ильи Муромца и стольном Киеве-граде (как можно до сих пор еще слышать в архангельских и вологодских деревнях, за тысячи километров от Киева), а о ксенздах и хитрых крестьянах. После великого переселения Руси на северо-восток в XI-XII веках вместе с русской культурой, русским языком, сказками, песнями, столицей, правящей династией из Малой Руси исчезли и бани. Одним из обвинений, предъявленных Лжедмитрию Первому, было то, что он не мылся в бане, хотя ему готовили ее каждый день. Ополячился, набрался европейской культуры. А ведь баня сотни лет была для русских князей и царей одним из обязательных атрибутов. Имеются и летописные рассказы о том, что впереди выступившего в поход войска двигался специальный отряд, который на месте предполагаемого ночлега строил баню. Первым ее посетить надлежало именно князю.

Что же было в Европе во времена Лжедмитрия? В чем должна была состоять «европейскость»? В изданной в 1644 году книге «Законы французской вежливости» советовалось каждый день мыть руки, а лицо почти столь же часто. А еще в культурной Европе в это время специально ставили блюдца на стол, чтобы желающий мог культурно давить пойманных на себе вшей. А вот в варварской России блюдец не ставили, но не по скудоумию, а потому что надобности не было. Не было вшей. Интересны в этом плане сведения о Версальском дворце тех времен. Галантные дамы и господа совершенно естественным образом отправляли естественные надобности прямо в коридорах резиденции французских королей. Что произошло бы с тем, кто осмелился бы сотворить подобное в Московском кремле – даже фантазии не хватает! Хроническую же вонючесть дамы и господа маскировали активно развивавшейся парфюмерией.

Если уж зашла речь о парфюмерии, то не лишним будет вспомнить «Парфюмера» Патрика Зюскинда. Вот его описание Парижа XVIII века:

«Улицы провонялись дерьмом, задние дворы воняли мочой, лестничные клетки воняли гниющим деревом и крысиным пометом, кухни – порченым углем и бараньим жиром; непроветриваемые комнаты воняли затхлой пылью, спальни – жирными простынями, сырыми пружинными матрасами и едким сладковатым запахом ночных горшков. Из каминов воняло серой, из кожевенных мастерских воняло едкой щелочью, из боен воняла свернувшаяся кровь. Люди воняли потом и нестираной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами, из их животов – луковым супом, а от тел, если они уже не были достаточно молоды, старым сыром и кислым молоком, и онкологическими болезнями.

Воняли реки, воняли площади, воняли церкви, воняло под мостами и во дворцах. Крестьянин вонял, как и священник, ученик ремесленника, как жена мастера, воняло все дворянство, и даже король вонял, как дикое животное, королева – как старая коза, и летом, и зимой. И в самом Париже опять-таки было одно место, в котором вонь господствовала с особой инфернальностью, а именно Кладбище Невинных. На протяжении 800 лет сюда свозили покойников, на протяжении 800 лет сюда привозили десятки трупов и сбрасывали в длинные ямы... И позднее накануне Французской революции, после того, как некоторые ямы опасно провалились, и вонь переполненного кладбища вынуждала жителей не просто к протестам, а к восстаниям, оно, наконец, было закрыто и заброшено, а на его месте был сооружен рынок съестных товаров».

Интересно, что посетившие Российскую империю иностранцы в своих воспоминаниях и путевых заметках всегда подчеркивали чистоту и аккуратность русских городов, широту улиц и дворов. В России всегда было принято жить общинами, и эти общины несли ответственность не только за дворы, но и за улицы, поэтому никому даже в голову не приходило выплеснуть из окна на голову прохожим ведро помоев, как зачастую происходило во все том же Париже. К примеру, Юст Эль, датский посол в России в начале XVIII века, удивлялся русской чистоплотности. Не меньшее удивление английского военного атташе при императоре Александре II вызывало еженедельное мытье русских.

Определенные изменения в Европе стали происходить в XIX веке. И случились они благодаря прошедшим через всю Европу и вошедшим в Париж русским войскам. Образно говоря, походные бани они принесли на кончиках своих штыков. Тем не менее, потребовалось еще почти сто лет, чтобы, к примеру, немцы стали строить бани и приучились мыться каждую неделю. В 1889 году «Немецкое общество народных бань» зазывало немцев в бани и писало рекламные объявления «Каждому немцу – баня раз в неделю». И то на всю Германию в начале XX века насчитывалось всего 224 бани, ванными же европейские квартиры стали оборудовать только в 60-е годы.

А во время Великой Отечественной войны многие использовавшие советскую военную форму немецкие диверсанты прокололись на том, что вместо того, чтобы мыться, использовали обладающий специфическим запахом порошок от вшей. Интересно и то, что фашистская пропаганда, которая всячески вдалбливала «истинным арийцам» мысль о том, что советских людей нужно воспринимать исключительно как «русише швайн», в те времена столкнулась с серьезной проблемой: от немцев, у которых в услужении были угнанные в рабство русские, украинцы и белорусы, шли письма, подрывающие авторитет официальной пропаганды, ведь чистоплотные славяне оказались вовсе не похожими на свиней. И это не случайно, ведь в советские времена культ чистоты и гигиены поддерживался особо настойчиво. Думаю, что многие с детства помнят и Мойдодыра Корнея Чуковского, и мальчика, который любил мыло и зубной порошок, описанного Владимиром Маяковским, и плакаты в столовых, призывающие мыть руки перед едой.

В общем, в конце нашего исследования мы с Сашкой решили, что тернопольская барменша под европейские стандарты вполне подходит, а вот мы в Европу не хотим. Если уж европейцы так сильно захотят научиться мыть руки перед едой, то милости просим в гости. Научим! Нам не жалко. Но только в гости!

***Моющих средств, как и самого понятия личной гигиены, в Европе до середины ХIХ века (то есть совсем недавно) вообще не существовало... Однако атмосферу отравляли не только экскременты. Мясники забивали скот прямо на улицах и там же потрошили туши, разбрасывая кишки и сливая кровь на тротуары. Вонь распространялась на всю округу.

В позднем Средневековье люди научились перерабатывать мусор и экскременты. Мочу, например, собирали для обработки кожи и отбеливания ткани, а из костей животных делали муку. В старину художники ставили возле ферм бочки для мочи, на которой они замешивали краски То, что не подлежало переработке, оставалось валяться на улице.

Улицы мыл и чистил единственный существовавший в те времена дворник — дождь, который, несмотря на свою санитарную функцию, считался наказанием господним. Дожди вымывали из укромных мест всю грязь, и по улицам неслись бурные потоки нечистот, которые иногда образовывали настоящие реки. Так, например, во Франции возникла речушка Мердерон («мерд» в переводе — дерьмо).

Если в сельской местности рыли выгребные ямы, то в городах люди испражнялись в узеньких переулках и во дворах...

Но и сами люди были ненамного чище городских улиц. «Водные ванны утепляют тело, но ослабляют организм и расширяют поры. Поэтому они могут вызвать болезни и даже смерть», — утверждал медицинский трактат ХV века. В Средние века считалось, что в очищенные поры может проникнуть зараженный инфекцией воздух. Вот почему высочайшим декретом были упразднены общественные бани. И если в ХV — ХVI веках богатые горожане мылись хотя бы раз в полгода, в ХVII — ХVIII веках они вообще перестали принимать ванну. Правда, иногда приходилось ею пользоваться — но только в лечебных целях. К процедуре тщательно готовились и накануне ставили клизму. Французский король Людовик ХIV мылся всего два раза в жизни — и то по совету врачей. Мытье привело монарха в такой ужас, что он зарекся когда-либо принимать водные процедуры.

Все гигиенические мероприятия сводились только к легкому ополаскиванию рук и рта, но только не всего лица. «Мыть лицо ни в коем случае нельзя, — писали медики в ХVI веке, — поскольку может случиться катар или ухудшиться зрение». Что же касается дам, то они мылись 2 — 3 раза в год.

Большинство аристократов спасались от грязи с помощью надушенной тряпочки, которой они протирали тело. Подмышки и пах рекомендовалось смачивать розовой водой. Мужчины носили между рубашкой и жилетом мешочки с ароматическими травами. Дамы пользовались только ароматической пудрой.

Средневековые «чистюли» часто меняли белье — считалось, что оно впитывает в себя всю грязь и очищает от нее тело. Однако к смене белья относились выборочно. Чистая накрахмаленная рубашка на каждый день была привилегией состоятельных людей. Вот почему в моду вошли белые гофрированные воротники и манжеты, которые свидетельствовали о богатстве и чистоплотности их владельцев. Бедняки не только не мылись, но и не стирали одежду — у них не было смены белья... Самая дешевая рубашка из грубого полотна стоила столько же, сколько дойная корова.

Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения. Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще. Грязь и вши считались особыми признаками святости. Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу. На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли "Божьими жемчужинами" и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки. Люди справляли нужду где придется. Например, на парадной лестнице дворца или замка. Французский королевский двор периодически переезжал из замка в замок из-за того, что в старом буквально нечем было дышать. Позже для спасения от вони будет выход: люди начнут пользоваться духами. Взгляните на старинные гравюры: небольшие пристройки на внешних стенах замков и домов - это вовсе не сторожевые башенки для стрелков, а сортиры с отверстиями системы "очко", только испражнения стекали не в отстойники или в выгребные ямы, а падали на зазевавшегося под стенами замка крестьянина. Подобные "ласточкины гнезда" можно увидеть в орденских замках в Прибалтике.

В Лувре, дворце французских королей, не было ни одного туалета. Опорожнялись во дворе, на лестницах, на балконах. При "нужде" гости, придворные и короли либо приседали на широкий подоконник у открытого окна, либо им приносили "ночные вазы", содержимое которых затем выливалось у задних дверей дворца. То же творилось и в Версале, например во время Людовика XIV, быт при котором хорошо известен благодаря мемуарам герцога де Сен Симона. Придворные дамы Версальского дворца, прямо посреди разговора (а иногда даже и во время мессы в капелле или соборе), вставали и непринужденно так, в уголочке, справляли малую (и не очень) нужду.

Интересно, что и любовница Людовика ХIV, мадам де Монтеспан, тоже так делала?!

Известна история, которую так любят рассказывать Версальские гиды, как однажды к королю прибыл посол Испании и, зайдя к нему в опочивальню (дело было утром), попал в неловкую ситуацию - у него от королевского амбре заслезились глаза. Посол вежливо попросил перенести беседу в парк и выскочил из королевской спальни как ошпаренный. Но в парке, где он надеялся вдохнуть свежего воздуха, незадачливый посол просто потерял сознание от вони - кусты в парке служили всем придворным постоянным отхожим местом, а слуги туда же выливали нечистоты.

Король-Солнце, как и все остальные короли, разрешал придворным использовать в качестве туалетов любые уголки Версаля.

(До сих пор парки Версаля воняют мочой в теплый день.)

Стены замков оборудовались тяжелыми портьерами, в коридорах делались глухие ниши. Но не проще ли было оборудовать какие-нибудь туалеты во дворе или просто бегать в тот, описанный выше, парк? Нет, такое даже в голову никому не приходило, ибо на страже Традиции стояла ...диарея. Беспощадная, неумолимая, способная застигнуть врасплох кого угодно и где угодно. При соответствующем качестве средневековой пищи понос был перманентным. Эта же причина прослеживается в моде тех лет (XII-XV вв.) на мужские штаны-панталоны состоящие из одних вертикальных ленточек в несколько слоев.

В 1364 году человек по имени Томас Дюбюссон получил задание «нарисовать ярко-красные кресты в саду или коридорах Лувра, чтобы предостеречь людей там гадить – чтобы люди считали подобное в данных местах святотатством». Добраться до тронного зала было само по себе очень «запашистым» путешествием. «В Лувре и вокруг него, – писал в 1670 году человек, желавший строить общественные туалеты, – внутри двора и в его окрестностях, в аллеях, за дверьми – практически везде можно увидеть тысячи кучек и понюхать самые разные запахи одного и того же – продукта естественного отправления живущих здесь и приходящих сюда ежедневно». Периодически из Лувра выезжали все его знатные жильцы, чтобы дворец можно было помыть и проветрить.

Выезд двора Людовика XIV из дворца. Слуги приступают в уборке дерьма.

ПОБЕДА ХРИСТИАНСКОЙ КАТОЛИЧЕСКОЙ ЦЕРКВИ НАД БАНЯМИ В ЕВРОПЕ

Античный мир возвел гигиенические процедуры в одно из главных удовольствий, достаточно вспомнить знаменитые римские термы. До победы христианства только в одном Риме действовало более тысячи бань. То, что христиане первым делом, придя к власти, закрыли все бани, общеизвестно, но объяснения этому действу я нигде не видел. Тем не менее причина, вполне возможно, лежит на поверхности.

Христиан всегда раздражали ритуальные омовения конкурирующих религий - иудаизма и, позже, ислама. Еще Апостольскими Правилами христианам запрещалось мыться в одной бане с евреем. А где взять баню без еврея? Вот придешь в баню - и смотри в оба, кто там еврей. А вдруг не узнаешь и во грех войдешь? Это потом нацисты головы и носы будут сравнивать, а тогда еврея и по носу то не отличишь от римлянина - те тоже носатые. А ходить и члены рассматривать - так и нарваться можно. Проблема, однако. Чтобы не впасть в грех, бани и разрушили.

Нет бани - нет проблем!

К тому же мерзкие язычники обвиняли христиан (сейчас и не подумаешь) в разврате, так как первые христиане ходили в бани с бабами. Архетипичный, кстати, путь развития тоталитаризма - первые большевики тоже будут вооружаться принципом общих бань и лозунгом «долой стыд», а потом будет «секса у нас нет». Они не придумали ничего нового, это был уже пройденный христианами путь.

Для тех, кто Апостольские Правила подзабыл, правилами Трулльского («Пятошестого», 691 - 692 г.) Вселенского Собора бывшее 11-ое правило было подтверждено: запрещено пользоваться услугами врачей-иудеев и, опять же, мыться с евреями в одной бане. Заодно, как пережитки язычества, запрещались, гадания, карнавалы ряженых, и даже ученые медведи. Позже фраза «обвиняемый был замечен принимающим баню» стала обычной в отчетах инквизиции, как несомненное доказательство ереси.

Формально и сегодня любой православный может быть отлучен от Церкви за совместный поход в баню с евреем. По признанию сотрудника отдела внешних церковных сношений Московского Патриархата священника Всеволода Чаплина, «церковь испытывает большие затруднения в связи с тем, что наше каноническое право сегодня не всегда можно применять буквально. Иначе всех нужно отлучить от Церкви. Если православный ходит в баню, то он должен следить за тем, нет ли рядом еврея. Ведь по каноническим правилам православному нельзя мыться в бане с евреем»

Символом победы христианства над банями могли бы послужить ворота римской постройки Порта Нигра (Porta Nigra, «черные ворота») в Трире (родине Карла Маркса) - старейшем городе Германии и бывшей столице римской провинции Бельгика Прима, стоящие среди развалин римских бань (и даже бань, в которых еще мылись первые христиане - термы св. Варвары, 2 век н.э.). В этих воротах древнего Трира, символе города, замуровал себя св. Симеон. Еду ему просовывали в окошко, и замурованный Симеон просидел там лет десять, оставив своих фекалий полную башню. Там же, в своей келье, он и был окончательно замурован после смерти (наступившей от... ладно, ладно, молчу :-).

За такой истинно христианский «подвиг» набожный Симеон-затворник был канонизирован Папой Бенедиктом IX и стал Святым Симеоном Сиракузким, а над воротами и вокруг них христиане под руководством архиепископа Поппо надстроили церковь св. Симеона (позже разобранную Наполеоном в 1803 г.). Вонь от испражнений Св. Симеона у ворот Порта Нигра, среди всех этих разрушенных термов - символ пришедшего христианского Средневековья.

В CHRONICA REGIA COLONIENSIS (Кельнская королевская хроника) за 1186 год мы можем прочитать, что «В Трире на Троицу, выпавшую на 1 июня, когда отмечался также праздник святого Симеона, некие люди наполнили печь хлебом, который они должны были выпечь, однако он весь превратился в кровь»

Обычные христианские евхаристические страшилки и каннибалистические мотивы в этой записи не главное. К этому мы уже привыкли - то христианам сжигаемый мученик кажется хлебом (св. Поликарп), то хлеб кровью... А забавно здесь то, что св. Симеону удалось опять послужить символом христианства, которое сначала утопило Европу в говне, а затем - и в крови: первые «еретики» сгорали на кострах именно около Трира в 1232 г. Еретики эти действительно совершили страшное деяние - осмелились перевести Библию на немецкий язык. Позже в архиепископстве Трира будет сожжено 6500 «еретиков» и «ведьм»...

Дуализм христианства проповедовал ничтожность тела и «умерщвление плоти». Тело - ничто, только душа имела значение.

Первая видимость — это тело. Его следовало принизить. Григорий Великий называл тело «омерзительным одеянием души». «Когда человек умирает, он излечивается от проказы, каковой является его тело», - говорил Людовик Святой Жуанвилю.

Монахи, служившие средневековым людям примером для подражания, беспрестанно смиряли свою плоть, культивируя аскетические привычки. В монастырских уставах указывалось максимальное количество дозволенных ванн и туалетных процедур, поскольку все это считалось роскошью и проявлением изнеженности. Для отшельников грязь была добродетелью. Крещение должно было отмыть христианина раз и навсегда в прямом и переносном смысле.
(Жак ле Гофф «Цивилизация средневекового Запада»).

Христианство выкорчевало из памяти народа даже мысли о банях и ваннах. Столетия спустя, крестоносцы, ворвавшиеся на Ближний Восток, поразили арабов своей дикостью и грязью. Но франки (крестоносцы), столкнувшись с таким забытым благом цивилизации, как бани Востока, оценили их по достоинству и даже попытались вернуть в XIII веке этот институт в Европу. Безуспешно, конечно, - во времена вскоре наступившей Реформации усилиями церковных и светских властей бани в Европе вновь были надолго искоренены как очаги разврата и духовной заразы.

Наглядное представление о гигиене средних веков, волне адекватное реальности, можно получить, посмотрев фильм «13-ый воин», где лоханка, в которой умывается и куда сморкается и плюется один, переходит по кругу. Пару лет назад англоязычную часть интернета обошла статья «Жизнь в 1500-х годах» («Life in the 1500's», тут же названная христианами «антикатолической ложью»), в которой рассматривалась этимология различных поговорок. Авторы утверждали, что именно такие грязные лоханки спровоцировали живую и поныне идиому «не выплеснуть с водой ребенка». Действительно - в грязной воде можно было и не заметить. Но в реальности и такие лоханки были большой редкостью.

В европе, в те времена уход за телом считался грехом. Христианские проповедники призывали ходить буквально в рванье и никогда не мыться, так как именно таким образом можно было достичь духовного очищения.

Мыться нельзя было еще и потому, что так можно было смыть с себя святую воду, к которой прикоснулся при крещении. В итоге люди не мылись годами или не знали воды вообще.

Грязь и вши в европесчитались особыми признаками святости.

Монахи и монашки подавали остальным христианам соответствующий пример служения Господу:
«По-видимому, монахини появились раньше, чем монахи: не позднее середины III столетия. Некоторые из них замуровывали себя в гробницах. На чистоту смотрели с отвращением. Вшей называли «Божьими жемчужинами» и считали признаком святости. Святые, как мужского, так и женского пола, обычно кичились тем, что вода никогда не касалась их ног, за исключением тех случаев, когда им приходилось переходить вброд реки».
(Бертран Рассел)

Если уже две тысячи лет назад в семье китайского императора ежегодно использовалось 15 000 листов туалетной - толстой, мягкой, опрысканной благовониями - бумаги, то в Европе туалетная бумага появится только в 1860-е гг.

(Заметим в скобках, что британский изобретатель Джеймс Олкок чуть было не разорился - товар поначалу шел плохо, спроса не было. Современная мягкая туалетная бумага появится в продаже в Америке только в 1907 году).

В средние же века - грязь и дерьмо священны и сакральны. Христианский маразм доходил даже до того, что в уставе католического женского монастыря св. Клариссы в Мюнхене сестрам строго запрещалось пользоваться бумагой после посещения уборной. Результат не заставил себя долго ждать - в средние века Европа просто утопала в грязи и всевозможных эпидемиях.

Пренебрежение гигиеной обошлось Европе очень дорого: в XIV веке от чумы («черной смерти») Франция потеряла треть населения, а Англия и Италия - до половины. Многие города вымерли почти полностью. Жители бежали из пораженных чумой городов и боялись возвращаться назад - потому что Черная Смерть тоже возвращалась и забирала тех, кому посчастливилось в первый раз.

Деревни тоже опустели и многие поля превратились в пастбища или заросли лесом. Чума унесла 25 миллионов жизней, одну четвертую часть населения континента, но вот парадокс – христиане сочли чуму наказанием за грехи, в том числе и за посещение бань!

Баня вернулась в Европу лишь в XVIII веке, когда Пётр I, посетивший Амстердам и Париж, велел соорудить там бани для сопровождавших его солдат.

А после 1812 года русская армия понастроила бани во всех освобождённых от Наполеона странах.

Вот так Русич.

Именно ты научил европейцев мыться.

Не забывай об этом, прежде, чем поставить выше себя, и Руси нашей, "грязную европу".

А КАК ДЕЛА ОБСТОЯЛИ В РОССИИ, В ТЕ ЖЕ ГОДЫ

А русский моется да рад

Русский народ был на удивление чистоплотным. Даже самая бедная семья имела в своем дворе баню. В зависимости от того, как она топилась, парились в ней "по-белому" или "по-черному". Если дым из печи попадал через трубу наружу, то парились "по-белому". Если дым шел непосредственно в парную, то после проветривания стены окатывали водой, и это называлось париться "по-черному".

Был еще один оригинальный способ мыться - в русской печи. После приготовления еды стелили внутрь солому, и человек осторожно, чтобы не испачкаться в саже, залезал в печь. На стены плескали воду или квас.

Баня испокон века топилась по субботам и перед большими праздниками. В первую очередь мыться шли мужчины с ребятами и обязательно натощак. Считалось, и кстати, совершенно справедливо, что поход в баню на полный желудок приводит к повышению веса.

Глава семейства готовил березовый веник, замачивая его в горячей воде, прыскал на него квасом, крутил над горячими камнями, пока от веника не начинал исходить душистый пар, а листья становились мягкими, но к телу не липли. И только после этого начинали мыться и париться.

Красен город банею

Общественные бани строились в городах. Первые из них возводились по указу царя Алексея Михайловича. Это были обычные одноэтажные постройки на берегу реки, состоящие из трех помещений: раздевальни, мыльни и парной.

Мылись в таких банях все вместе: и мужчины, и женщины, и дети, вызывая изумление иностранцев, специально приезжавших поглазеть на невиданное в Европе зрелище. "Не только мужчины, но и девицы, женщины по 30, 50 и более человек, бегают без всякого стыда и совести так, как сотворил их Бог, и не только не прячутся от сторонних людей, прогуливающихся там, но еще и подсмеиваются им своею нескромностью", - писал один такой турист. Не менее удивляло приезжих, как мужчины и женщины, донельзя распаренные, выбегали голышом из очень жаркой бани и бросались в холодную воду реки.

Власти сквозь пальцы смотрели на такой народный обычай, хотя и с большим недовольством. Совсем не случайно в 1743 году появился указ, по которому в торговых банях запрещалось мужскому и женскому полу париться вместе. Но, как вспоминали современники, такой запрет оставался в большинстве своем на бумаге. Окончательное разделение произошло, когда стали строить бани, в которых предусматривались мужское и женское отделения.

Постепенно люди с коммерческой жилкой поняли, что бани могут стать источником неплохого дохода, и стали вкладывать в это дело деньги. Так, в Москве появились Сандуновские бани (их построила актриса Сандунова), Центральные бани (принадлежавшие купцу Хлудову) и целый ряд других, менее знаменитых. В Санкт-Петербурге народ любил бывать в Бочковских банях, Лештоковых. Но самые роскошные бани находились в Царском Селе.

От столиц стремилась не отстать и провинция. Почти в каждом из мало-мальски крупных городов были свои "Сандуны".

Вообще старая баня была для русского народа чем-то вроде современной поликлиники. Вывески вроде: "Здесь стригут, бреют, ставят пиявки и пущают кровь" были обычным явлением. В парной лечили все виды простуд, бабки-костоправки правили вывихи, "пресекали" радикулиты, заговаривали грыжу, "правили животы" как мужчинам, так и женщинам.

Во всем мире давно поняли прелесть русской бани, ее замечательные лечебные свойства и стараются строить их как можно больше.

Нет "английской" или "французской" бани. Но есть "русская" баня, в которую, в наше время, и англичане и французы мытся ходят. И как ни странно, после этого, они же, нас - русских "свиньями" зовут.

Не стыдно ли господа европейцы.

Комментарии: