Не наш он

История эта произошла в начале 70-х годов в совхозе «Рассветы Октября». Совхоз наш расположен в степях, но недалеко от предгорьев Алтая. Основан в 1928 году по личному указанию товарища Сталина.

Центральная усадьба не село, а настоящий социалистический агрогород – дома на два хозяина со всеми удобствами, для молодежи многоэтажки, тоже со всеми удобствами, все улицы асфальтированные, стадион, парк культуры и отдыха имени Сталина с танцплощадкой и аттракционами, по выходным самодеятельный духовой оркестр совхозного дома культуры играет. Школа средняя, на триста учащихся с плавательным бассейном. Славилось село тремя достопримечатель-ностями: фонтаном с цветомузыкой на центральной площади, цветомузыку по праздникам включали по просьбам трудящихся, столовой круглосуточной, где поесть можно было бесплатно и скульптурной композицией в парке «Товарищ Сталин читает газету Правда».

Директором тогда был товарищ Капнист Пётр Иосифович, дважды Герой Социалистического Труда, человек знатный. Совхоз-миллионер, восемь отделений, 25 тысяч гектар земли, три молочно-товарные фермы, да много ещё чего – за всем хозяйский глаз нужен.

Машин он не признавал, так был газик ГАЗ-69 в райцентр ездить, да черная волга ГАЗ-21 в город на совещание скататься. А по полям на одноколке ездил запряженной жеребцом по кличке Сталин. Коней он очень любил. Табун в совхозе большой, в тысячу голов, и кони, породистые кони - орловской породы. Призы на скачках брали, в конторе стенд кубками уставлен, и вся стена почетными грамотами увешана.

Бывало, время шесть часов утра, а Пётр Иосифович уж с полей едет, всё объехал, посмотрел, как сев идёт, как доярки на утреннюю дойку поехали, на стройки совхозные заехал. Хозяин, одним словом. А в конце объезда перед планёркой на конюшню обязательно заедет на коней посмотреть. Достанет, бывало, белоснежный платок проведет у коня по холке - если чистым останется, то всё, руку дежурному конюху пожмет.

- Спасибо, - говорит - товарищ за службу! Любишь коней!

А там глядишь, и премию выпишет или ценным подарком наградит к Октябрьским праздникам. А если кони нечищеные, да ещё конюх выпимши или с похмелья, то всё, не разговаривая по морде, а защищаться вздумаешь и того хуже, плёткой начнёт охаживать.

- Ишь, - говорит - кони нечищены, сам пьяный, да ещё и рожу прикрываешь.

Горяч был! Огонь!

И вот присылают к нам на практику из Тимирязевской академии молодого специалиста. Кандидата сельскохозяйственных наук. Москвич во втором поколении, папа с мамой на строительстве Московского метрополитена познакомились. Пётр Иосифович со всем уважением к молодому специалисту отнесся – квартиру трехкомнатную выделил и на ответственный участок – на конюшню поставил.

Видит народ: - Не наш человек, не советский! Всё ему не так да не этак. Всё нужно ему по-совремённому делать! Зачем, дескать, в столовой по талонам кормят, за деньги нужно, столовая должна прибыль приносить. Зачем памятник кровавому тирану стоит, его же XXпартсъезд разоблачил.

Народ ему объясняет: - Столовая бесплатная, это потому что к коммунизму идём. С тридцатых годов так повелось. Правда, тогда на талон существенно меньше давали. Памятник Сталину – так ведь по его личному указанию совхоз основали. В 1928 году приезжал он на Алтай, застрял в виду непогоды на станции Топчиха, поехал с народом общаться. Заблудились они с товарищем Сырцовым и группой сопровождающих товарищей в степи. Выехали к заимке. И здесь товарищ Сталин глядя на нищий быт алтайского крестьянства, сказал – «А что, товарищи построим здесь образцовый совхоз, чтобы крестьянство с его помощью и на его примере быстрее бы шло в колхозы и налаживало новые производственные отношения на селе.» Так с его лёгкой руки и был основан наш совхоз.

Нет, не понимает москвич традиций. И с девчатами нашими обломы у него вышли. Те вначале запали на внешность его столичную и культурное обхождение, а потом как рукой отрезало.

- Не наш какой-то. Липкий и изо рта воняет. И анекдоты у него не смешные, антисоветские прямо.

На фоне неудач на личном фронте выпивать он начал. И тоже не по-нашему. В одну харю. Возьмёт бутылку сам один в квартире сядет да и пьет. Нет бы, к людям подошел, к коллективу, с народом бы выпил, пообщался. Народ бы к нему и потянулся. Кличку ему народ дал - Лоэнгрин.

И вот однажды дежурил он в ночь. Пётр Иосифович как обычно с полей на конюшню заезжает- смотрит, Лоэнгрин наш книжку читает, а у коней в станках не убрано, овёс в кормушки не засыпан, а уж насчет чистоты и говорить не чего. Подходит Пётр Иосифович.

- Здравствуйте, - говорит – товарищ стажер. Что почитываем?

- Да вам всё равно не понять. « «The Catcher in the Rye»». По – английски. Ловец во ржи по – русски.

- Ну, книжку Сэлинджера «Над пропастью во ржи» читал я. В плохом может быть переводе. Но читал,читал. Загнул он там со своим фрейдизмом и подавленным Эдиповым комплексом тинэйджера. А у меня вот такой вопрос: чего там Зэ Фрейд говорит на счёт того, как за конями ухаживать надо?

Молчит Лоэнгрин, с ноги на ногу переминается.

-Ну ладно на первый раз выговор объявляю. А там посмотрим.

В следующий раз приезжает – сидит Лоэнгрин наш с похмелья – он перед дежурством рому арабского выпил, «Ром Негро» называется. Тяжело ему. Кони естественно не обихожены.

- Ну, товарищ стажер, вижу, катитесь вы по наклонной плоскости. Может быть, по ночам ещё и «Голос Америки» слушаете?

- Не ваше дело, что я слушаю. А я кандидатскую защищал не для того, что бы говно ворочать.

- Начинать нужно с низов. Ведь не все же кандидаты и доктора, кто-то всю жизнь вот так говно ворочает. А если в верхнем слое находишься, то и знать необходимо, на чем основывается наше общество. Ну что ж ещё вам выговор.

Повернулся и вышел. Навстречу старший конюх попался, так в сторону шарахнулся.

- Никогда – говорит - Иосифыча таким злым не видел. Аж, белый весь от ярости.

В третий раз приезжает. Стажер с благородных напитков перешел на простой деревенский самогон. На самый гнусный его вид – из патоки. Ну, сидит, мается - тяжело болезному. Тут опять Пётр Иосифович заходит.

- Да, - говорит, – нет предела человеческому падению. Что ж переведём вас на разные работы. Раз уж вы с лошадьми общий язык найти не можете, будете искать с местным неквалифицированным контингентом.

Лоэнгрина это задело. Вскочил.

- Да как вы смеете! – кричит. - Я кандидат наук! Требую работу по специальности! И не ниже главного зоотехника!

- Что бы быть главным зоотехником, нужно не только с животными общий язык находить, но и с людьми, а вы, ни в том, ни в другом вопросе не преуспели.

Тут Лоэнгрин не выдержал и бросился на директора. Пётр Иосифович чуть в сторону отошел, и стажер мимо пролетел, ударился головой о стенку с хомутами, они на него упали. Лоэнгрин под ними барахтается. Комедия! Но выпутался наш герой из-под хомутов. Вскочил. Принял боксерскую стойку. Насколько был в состоянии принять, конечно.

- Предупреждаю, я кандидат в мастера спорта по боксу – кричит – могу и изувечить.

- Ого, - говорит спокойно так Пётр Иосифович – да ты я вижу дважды кандидат.

И тут Лоэнгрин снова бросился на директора. И Пётр Иосифович взорвался, нужно сказать, что он всю войну в разведроте прошел. Много чего видел и знал, но не любил об этом болтать. Повалил он зарвавшегося пижона, пару раз дал по шее, и напоследок пять раз вытянул вдоль спины, да ещё по мягкому месту - в воспитательных целях.

- А это - приговаривал, охаживая кандидата вожжами, – что бы за конями правильно смотрел. Кони тоже люди, учти это.

Вышел и в контору поехал. А там приказ выпустил о переводе стажера Рыжкова В.А. на разные работы.

Это Лоэнгрна совсем взбесило. Помчался он в совхозную поликлинику, в травмпункт, что бы ему побои зафиксировали. Там над ним немножко посмеялись. Написали, что имеется рубцы неизвестного происхождения на правом и левом полужопиях. Он не прочитавши, заверил всё это печатью в регистратуре и поехал в райцентр в прокуратуру. В прокуратуре прочитали его заявление и справку из травмпункта, затребовали свидетелей – нет свидетелей. Посмеялись и отправили его восвояси. Пошел тогда он в совхозный партком. Парторг мужик был гниловатый копал тихонько под Иосифыча и постукивал периодически в краевые органы. Он страдальца с распростёртыми объятиями принял.

- Наслышан, - говорит – о возмутительном случае произвола и рукоприкладства. Но сейчас не 37 год. Найдём партийный укорот на сталиниста. Сегодня же на парткоме дам ему бой.

И вот партком. Парторг с речью выступает.

- К сожалению, у нас наблюдаются отдельные случаи невнимательного отношения к молодым специалистам. Использование их не по специальности и даже случаи физического насилия в виде мордобоя и телесных наказаний. Партия не одобряет таких методов работы с кадрами молодых специалистов.

- А партия одобряет, что кони нечищеные стоят, а пьяный специалист на директора бросается? – веско спросил Пётр Иосифович.

Все засмеялись.

На следующий день написал наш Лоэнгрин заявление по собственному желанию. Пётр Иосифович подписал, характеристику дал нейтральную – «работал.. зарекомендовал себя грамотным специалистом…» и так далее что полагается. Не портить же жизнь человеку, хотя он и Лоэнгрин.

Уехал он в свою Москву. А потом узнаем. Поехал он в круиз вокруг Европы и в Стамбуле попросил политического убежища в американском посольстве. Те такое дерьмо хорошо принимали. Дали убежище, а потом и грин карту, с перспективой полного гражданства. На Западе наш Лоэнгрин выпустил книжку «Советский агроГуЛаг и как в нем выжить». Где случай на конюшне он описал в следующих выражениях (обратный перевод с английского):

«И вот когда пьяный звероподобный председатель колхоза в фуфайке и грязных сапогах, дыша сивушным перегаром, набросился на молодого героя-правозащитника, он коротким, но мощным хуком в правую челюсть остановил зарвавшуюся скотину. Несколько раз пнул под рёбра начищенным ботинком фирмы ЦЕБО и произнёс:

- Годдэм сэр вы не правы. В следующий раз требую соблюдения прав зафиксированных во Всеобщей декларации прав человека. На что это скотоподобная тварь только бессмысленно хрюкала».

А затем на протяжении трёхсот страниц молодой герой-правозащитник спасается от преследования кровавой гэбни и наконец, обретает политическое убежище в посольстве США.

Пётр Иосифович прочитав, сей опус, хмыкнул и сказал:

- Надо же, а ещё трижды кандидат - в доктора, в мастера спорта и в члены партии. Чем больше я узнаю таких кандидатов, тем больше мне нравятся лошади.

Комментарии: