Неловкая ситуация вышла

Подписывайтесь на Телеграм-канал @good_collection


Когда-то я был очень отзывчивым молодым человеком. Это когда-то было на военных сборах. Буквально ни одной просьбе офицерского и не очень, состава я просто не мог отказать. Таким вот сердечным был. Вместе со мной радушием и услужливостью отличались еще человек сорок.

В ту пору я мог рассчитаться с родиной и деньгами, передав сумму через руководящий состав военной кафедры, но все же предпочел отработать натурой, то есть съездить на сборы в Курск. Романтика, думал я, научат сбивать самолеты голыми руками, стрелять из автомата из-под ноги и ломать кирпичи головой. Думал я…

Все мои мечты разбились вдребезги о каменную мину капитана Грицко в первый же день сборов.

- Сработаемся! - сказал он и тут же выделил местному совхозу пару «добровольцев» пропалывать огороды.

Вообще, по прибытии в часть, кучку студентов – то есть нас - сразу разделили на две равные половины. Одних отправили в казармы, других в поля, жить в палатках.

Я был среди тех, кого послали в казармы. У всех офицеров радость по случаю нашего прибытия была безграничной. После каждого утреннего построения они собирались вокруг Грицко и клянчили себе курсантов (нас то бишь) для разных нужд. Грицко был халифом на час.

Так, к примеру, в первую неделю службы я поменял во всем штабе проводку, и 28 раз, по числу не привинченных мною розеток, вывел из себя капитана Грицко.

За вторую неделю, я научился ругаться матом, выкрасил на территории части весь бордюр в серый цвет и красиво заляпал краской полковничью черную волгу. Новый дизайн машины полковнику не понравился, за что Грицко получил по шее, а я два наряда вне очереди.

На третьей неделе я уже привык к нарядам вне очереди, а вот капитан Грицко никак не мог привыкнуть получать из-за меня по шее.

В общем, у нас с ним сложились не простые, но крепкие отношения.

На исходе четвертой недели, когда я смирился с казарменным бытом, принюхался к запаху грязных солдатских портянок и перестал обращать внимание на матюки всех штабистов по поводу новой электропроводки, весь взвод поменяли местами с теми, кто жил все это время в палатках.

Грицко, в должности прикрепленной к нам сволочи так же передислоцировался в палатки.

Я думал там - на новом месте, где нет никаких строений и упорядоченного военного имущества, а лишь степь и деревенские девки, у комбата фантазия сдуется. Ан нет, не успел я бросить вещи на раскладушку Грицко интеллигентно, но в непечатной форме попросил меня и Пашу Исаева (или просто Пису) сбить щит из досок, размерами метр на два метра. Казалось бы, все просто вот тебе молоток, гвозди и доски, четвертый класс, урок труда, если бы не один момент, ни молотка, ни гвоздей, ни досок у нас не было.

Пол дня мы искали молоток. В результате сперли какую-то тяжелую, плоскую хреновину с одного ПЗРК, решили: забивать будем ей.

Гвозди Пашка выменял у солдат срочников на деньги, а вот с досками было сложней. Не пилить же нам деревья в конце-концов? (хотя ближе к ужину все к этому и шло).

Смеркалось.

В Курске сумерки очень быстро переходят в ночь. Причем в такую, что хоть голым в одной пелотке бегай по части, все равно никто не заметит. На вечерней поверке нас с Писой не хватились, а мы в свою очередь забыли про поверку, досок-то так и не было, а в наряд не хотелось. Облазили все поле, даже за колючей проволокой искали, нигде досок не было. Решили вернуться обратно. Наряд – так наряд…

Подходим на ощупь к нашей палатке, прокрадываясь мимо командирского шатра Грицко, и тут Писа шепотом говорит:

- Кажись доски. - и тычет пальцем в сторону.
- Где?
- Вон.

Метрах в десяти виднелось что-то вроде досок.

Подошли, и правда - доски, деревянные, ровные.

- Что за запах? - спрашиваю и принюхиваюсь.

- Яма компостная. - отвечает Пашка вытаскивая доски из-за защитной сетки. - Накрыли, чтоб не воняло.

Конечно, воровать доски из компостной ямы дело неблагодарное, да и пропажи конечно хватятся, но в наряд, как уже говорил, не хотелось. Решили сегодня все подготовить, а завтра утром вместо зарядки, быстренько сколотить щиты для Грицко. Сказано – сделано. Отволокли все необходимое в кусты, и пошли спать.

Часа в четыре ночи раздался громкий истошный крик, и длинный монолог из слов, значение которых не знал никто. Слышали его все. Может быть даже вы. Взвод, как по команде тревога, начал нехотя просыпаться и, сладко зевая, потягиваться в своих раскладушках.

- Что случилось-то? - спросил кто-то из темноты.

В ответ раздался громкий храп. Сон в армии - роскошь, потому засыпаешь быстрее, чем на сеансе у гипнотизера.

На утренней поверке к нам пришел незнакомый старший лейтенант с прапорщиком. Построив нас в шеренгу по два, он прошелся по списку фамилий, поинтересовался кто в наряде, кто в лазарете и хотел было уже уходить.

- Товарищ старший лейтенант, - остановил его Пашка, - А что с капитаном Грицко? – спросил он, переживая за щит, который мы должны были сколотить.

Старлей сдержано улыбнулся и достал папироску.

- Никита Иваныч попал в ситуацию. - загадочно сказал он и ушел, оставив нас на волю прапорщика.

Прапорщик был более словоохотлив. Оказалось, что ситуация была компостной ямой. А яма оказалась походным туалетом. Мы-то почем с Пашкой знали, как тут все в полевых условиях оборудовано. В общем, доски, что мы стащили были полом в туалете. Ночью Грицко пошел по нужде и впотьмах провалился…

Когда капитан пришел в себя и вернулся к нам мы с Пашкой получили очередной наряд в не очереди, за то, что щиты не сделали. Про то, что доски, гвозди и «молоток» мы все-таки нашли, признаваться не стали, а то расстреляли бы вообще.

Такая история вот.


Метки:


Комментарии:

Оставить свой комментарий

Пожалуйста, зарегистрируйтесь, чтобы комментировать.


Поиск по сайту
Архивы
© 2023   ОПТИМИСТ   //  Вверх   //