Как журнал MAXIM на США поработал. Деградация офисного планктона

Война смыслов: разбираемся, зачем журнал Maxim поставил советских снайперш в один ряд в Гитлером и маньяком-убийцей.

ПРЕДЫСТОРИЯ СКАНДАЛА

Журнал «Максим» опубликовал подборку снимков под заголовком «Ничто не предвещало». На первый взгляд - просто кадры, на которых ничего особенного не происходит. Если не читать описаний. В которых открывается жуткая история каждого фото.


Казалось бы - интересная такая творческая задумка. Но читателей (и в первую очередь самого «Максима», судя по откликам на их сайте) возмутила подборка. Приведем несколько примеров:

- Клоун. На самом деле на снимке - американский убийца, который расправлялся с геями.

- Остров, красивый такой. На самом деле - бразильский «остров змей», одно из опаснейших мест на земле.

- Фото очаровательного малыша. На самом деле это Адольф Гитлер.

- Улыбающиеся девушки в форме Красной армии. На самом деле - наши снайперши, победительницы, дошедшие в Великую Отечественную до Берлина.

Долистав до этого снимка, общество и взорвалось. Во-первых, из-за визуального ряда. Выходит, наши снайперши стоят вровень с «островом змей» и Гитлером?! Где логика? И второе - подпись к снимку. Вот цитата: «Это (девушки на фото. - Ред.) - одни из самых отважных и эффективных убийц в Красной армии — девушки-снайперы. За их сияющими улыбками — 775 убитых немцев...»

Писатель Захар Прилепин, увидев это фото, разразился колонкой За что я не люблю вскормленных коктейлями хипстеров, воспитанных в столичных кафе. Праведный гнев разделили тысячи людей, делавших перепосты в сетях. И мы - ведущие программы «Культурные люди Антон АРАСЛАНОВ и Наталия АНДРЕАССЕН - позвали главного редактора журнала MAXIM Александра МАЛЕНКОВА, чтобы выяснить: неужели он на самом деле считает приемлемым записывать в одну компанию с маньяками и змеями материал о девушках-снайперах времен войны.

Маленков пришел вместе с редакционным директором этого же журнала Ильей БЕЗУГЛЫМ. Спор начался жаркий.

«РЕАКЦИЯ - НЕНОРМАЛЬНАЯ»

А. Арасланов: - Мы звали Захара на этот эфир, но он в другом городе - презентует свою новую книгу. Только сказал нам по телефону, что «не собирался делать из этого такой скандал…». А скандал получился до небес. Александр, Илья, зачем вы это сделали?

А. Маленков: - Мы познавательный журнал, и если задавать вопрос «зачем», то лучше, наверное, не выходить. Идея статьи - а это была моя идея - изначально такова. Я увидел фото исцарапанной стены. Думаю - снимок и снимок… А когда прочитал, что эти борозды на бетонной стене - следы ногтей пленных в Освенциме, я ужаснулся несоответствию довольно спокойной фотографии и ужасному содержанию. И подумал: было бы интересно собрать подобные изображения. Эти сюжеты связаны только предполагаемой эмоциональной реакцией читателя.

АРАСЛАНОВ: - Но вы же не могли не отдавать себе отчет, что публикация будет воспринята как то, что вы ставите знак равенства между маньяками и снайпершами?

МАЛЕНКОВ: - Конечно, я не отдавал себе в этом отчет. Такое могло прийти в очень ненормальную голову.

АНДРЕАССЕН: - Значит, у нас с Антоном и у тысяч читателей они ненормальные.

МАЛЕНКОВ: - Девушки-снайперы - героини, но это не отменяет того факта, что это юные девушки, которых война заставила против их воли быть героями и воевать, и убивать врагов, хотя призвание девушек быть матерями и не отнимать жизнь, а давать ее. И если вам от этого не становится не по себе, то у меня к вам вопрос – нормальны ли вы?

АНДРЕАССЕН: - Мне становится не по себе от подписи, в которой вы этих девушек - тех, кого страна привыкла называть героями и защитниками, - убийцами. Хотя слова «убийца» несет совершенно точно негативный оттенок.

МАЛЕНКОВ: - На войне убивают.

АНДРЕАССЕН: - Да, убивают, но на войне и защищают. Эти женщины защищали родину.

МАЛЕНКОВ: - Вопрос трактовки – только и всего. Захару Прилепину было угодно увидеть такую трактовку, которую мы сюда не вкладывали. Понятно - он писатель. Но призывать после этого к физической расправе над реальной редакцией, когда в конце зсвоей заметки он говорит - взять бы табуретку... И люди поддерживают этот призыв в откликах!

И. Безуглый: - А что творится в Фейсбуке Прилепина, какие там у людей фантазии на тему того, что бы они сделали с нами с этой ножкой от табуретки...

АРАСЛАНОВ: - Но судя по такой реакции в том числе, вы как считаете: эта публикация - неудача?

МАЛЕНКОВ: - Конечно, это неудача, учитывая то количество людей, которое пережило отрицательные эмоции. Мне очень жаль, если это кого-то расстроило.

«У НАС ТОТАЛЬНАЯ САКРАЛИЗАЦИЯ ВСЕГО И ВСЯ»

АРАСЛАНОВ: - Илья, а кто они, эти люди, аудитория вашего журнала?

БЕЗУГЛЫЙ: - Это некий среднестатистический молодой человек в возрасте около 30 лет, который работает, ходит в офис и любит родину, безусловно. Путешествует, имеет какой-то кругозор широкий. Ценит юмор, легко относится к жизни.

АРАСЛАНОВ: - Как люди этого поколения относятся к памяти о войне?

БЕЗУГЛЫЙ: - Думаю, что для всех русских людей, без исключения, война являлась героическим и трагическим событием. Думаю, что у всех русских людей, включая меня и Александра Маленкова, в семьях есть погибшие на ней. Поэтому и у нас, и у наших читателей к этой войне может быть отношение исключительно уважительное. Но при этом, наверное, у некоторой части нашей читательской аудитории вызывает недоумение вот эта тотальная сакрализация всего и вся в нашей стране. У нас Великая Отечественная война скоро сравняется по сакральности с пророком Мухаммедом у мусульман.

АНДРЕАССЕН: - Не знаю, как там принято мыслить в вашем мужском журнале, но мне как женщине непонятно: по-вашему, мы слишком сакрально относимся к Великой Отечественной?

БЕЗУГЛЫЙ: - Нет, я говорю о том, что сейчас у нас каждый день добавляется в списку сакральных вещей какая-то новая вещь.

АНДРЕАССЕН: - Война не добавлялась, она всегда была сакральной.

БЕЗУГЛЫЙ: - ...И список этот стремительно расширяется! И количество людей, которые пытаются обидеться на что-нибудь, бесконечно расширяется.

АРАСЛАНОВ: - Приведите пример. Что вы называете излишней сакрализацией военной памяти?

БЕЗУГЛЫЙ: - Меня пугает не столько это. Меня пугает, что у нас вопрос о стилистических различиях (а это вопрос о стилистических различиях: кому-то не понравился видеоряд – о кей, файн, допускаю, да) на выходе не ведет к дискуссии, а ведет к призыву к насилию.

АРАСЛАНОВ: - Вы не отвечаете на вопрос.

БЕЗУГЛЫЙ: - Меня тревожит и пугает дикий градус ненависти. Чем больше людей готовы к насилию, тем вероятнее это насилие произойдет.

АРАСЛАНОВ: - Вы не отвечаете на вопрос...

АНДРЕАССЕН: - Несколько откликов наших слушателей зачитаю. «Ребята, нашей стране не надо касаться темы Великой Отечественной войны – слишком много мы потеряли людей, родных и близких». «Возможно, журнал немного перебрал с подборкой материала, но лепить ярлыки не стоит». «На войне не убивают, а уничтожают врагов – это доблесть. Этих людей нужно называть защитниками».

АРАСЛАНОВ: - Вы считаете, что должны нести ответственность за то, что вы делаете в журнале?

БЕЗУГЛЫЙ: - Безусловно.

ЭПОХИ ПОТРЕБЛЕНИЯ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ

АРАСЛАНОВ: - А подобными публикациями вы не размываете ценностные ориентиры?

БЕЗУГЛЫЙ: - Нет. Потому что, повторю, это не была какая-то злоумышленная идеологическая диверсия, как, может быть, померещилось господину Прилепину. Да, это не самый удачный наш материал. Если бы я его редактировал бы, я как-нибудь поработал над негативными аннотациями, я имею в виду слово «убийцы» - это как бы не самая корректная вещь. Безусловно, это не самая профессиональная история, которая вызвала совершенно очевидно довольно горячий негативный отклик у многих наших читателей. Я готов извиниться еще раз за то, что эти эмоции возникли. Мы не пытались сдвинуть представления нашей многомиллионной аудитории по поводу героического, безусловно, прошлого наших бабушек и дедушек и конкретно вот этих 12 красавиц, которые здесь находятся...

Звонок от Генриха: - Вот говорят, что во времена «совдепии» была такая карательная медицина – ну когда несогласных объявляли ненормальными и упрятывали их в лечебницу. Уверен, что вас это – я имею в виду гостей «Комсомолки» - возмущает, но сами вы ничем, оказывается, не отличаетесь. В самом начале передачи тех, у кого иное видение, Маленков назвал ненормальными...

АНДРЕАССЕН: - Как раз в это время на наш портал 2420 пришло сообщение от Ирины: «Извинения не приняты, они были принесены со ссылкой на ненормальность обиженных»,

Звонок от Михаила:

- Главное не извинения, а то, что эти люди поняли и какие выводы сделали.

Звонок от слушательницы Любови: - Очень скорбный разговор, очень неприятный…

БЕЗУГЛЫЙ: - Да, я тоже не наслаждаюсь ситуацией.

Любовь: - Я понимаю, что вы чужие нам. И мы - вам. Только почему вы не работаете в вашей Англии (журнал «Максим» - основан в Великобритании. - Ред.) и не живете там, в Лондоне?

БЕЗУГЛЫЙ: - Потому что я здесь родился, это моя страна, и я ее люблю не меньше вашего.

АРАСЛАНОВ: - Илья, какие смыслы предлагает журнал «Максим» своей аудитории?

БЕЗУГЛЫЙ: - Я думаю, он должен начать жить сегодня, а не в периоде, который закончился много десятилетий назад. Не забывая о том, какой важный этот период и ни в коем случае не умаляя подвига наших отцов, дедов и наших героев. Но как бы поискать себе темы для обсуждений в сегодняшней реальности.

АРАСЛАНОВ: - Например, сегодня на сайте «Максима» одной из главных статей висит статья о том, в чем прелести и в чем преимущества эпохи потребления. Вот это предлагаете?

БЕЗУГЛЫЙ: - Эпоха потребления помахала нам всем ручкой, как только, благодаря всевозможным санкциям и прочим телодвижениям наших правителей, рубль упал в два раза по сравнению к доллару. Никакой эпохи потребления в ближайшей перспективе, хочу вас расстроить, не будет.

АРАСЛАНОВ: - Означает ли это, что и глянец умрет с эпохой потребления?

БЕЗУГЛЫЙ: - Не исключаю.

ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ

«Мы наблюдаем возросшее самосознание»

А вот как эту ситуацию прокомментировал в эфире писатель, культуролог, ректор академии медиа Андрей Новиков-Ланской.

ЛАНСКОЙ:- Сегодня мы имеем дело, как минимум, с двумя разными системами ценностей. Для западноориентированной части населения - их немного, но они есть - эти фотографии просто интересный материал. Ничего обидного. Но для такого писателя как Захар Прилепин и большинства людей в этой стране есть сакральные вещи, для них Великая Отечественная - это нечто, о чем вообще нельзя говорить всуе.

БЕЗУГЛЫЙ: - Секундочку, вы сейчас мне будете объяснять, как мне нужно относиться к войне - человеку, который потерял на ней двух дедов?!

ЛАНСКОЙ: - На вас никто не нападает.

АРАСЛАНОВ: - Почему, несмотря на извинения Илья и Александра, люди все равно, судя по звонкам и смс-сообщениям, чувствуют себя этой публикацией оскорбленными?

ЛАНСКОЙ: - Есть такие сакральные табуированные вещи, которые отключают критическое сознание. Вот человек слышит: что-то сказано против Великой Отечественной войны, и он даже не пытается разобраться, а что там было.

БЕЗУГЛЫЙ: - Сужается, к сожалению, на наших с вами глазах вот то самое окошко, в котором можно оперировать безопасно, что ли.

АНДРЕАССЕН: - Наоборот - расширяется «окно Овертона». Про эту теорию манипулирования сознанием ваши же читатели вспоминают. Теория, в которой как бы «окно» разворачивается, разворачивается и какая-то идея от абсолютно неприемлемой в обществе становится совершенно нормальной. Как, например, однополые браки. Вопрос к Андрею: не кажется ли вам, что такие публикации – те же «окна Овертона»? В данном случае молодежь приучают к мысли, что на войне наши солдаты были убийцами...

ЛАНСКОЙ: - Журналисты и редакторы именно этого журнала привыкли работать со своей аудиторией. Они знают, как среагирует их сравнительно молодая городская публика. То есть, это же не люди, которые прошли войну. Они понимают, что это молодежь, оторванная немножко от истории, которая ориентирована на МТВ, на Голливуд, у них другая система ценностей, они любят шопинг-моллы.

И поэтому журналистам даже в голову не пришло, что они говорят что-то не так. Смотри, как прикольно – оказывается, остров красивый, а на самом деле там змеи. Маленький симпатичный малыш, а, оказывается, это Гитлер. Какие-то милые девушки, а, оказывается, они убийцы. То есть, у них даже не возникло мысли, что вообще-то вся страна мыслит в других категориях, в другой системе ценностей. Когда они увидели реакцию, они ужаснулись сами и теперь не знают, что делать. Они извинились, взмыленные ушли, они сами не понимают, что произошло.

Очевидно, что Илья Безуглый - такой честный западник, который верит в западные ценности, верит в западное представление о свободе, которое превыше всего, об индивидууме, которое важнее, чем, допустим, государство или что-то еще. Это нормально, так думают миллиарды людей во всем мире. Другое дело, что в России так думают далеко не все, и, может быть, большинство как раз думает иначе. И вот западничеству противостоит славянофильская идея. Где гораздо важнее не личная свобода, а причастность к общему великому большому делу, например, такое, как Великая Отечественная война.

АНДРЕАССЕН: - И те самые скрепы, о которых достаточно уничижительно отозвался, кстати, Илья.

ЛАНСКОЙ: - Либералы над ними могут смеяться, потому что по большому счету просто духовность как таковая кажется им немножко вульгарной. Им кажется это средневековым каким-то делом. БОльшая часть страны сейчас, конечно, думает иначе. То есть, все-таки у нас очень сильная прививка и православия и очень сильная прививка моральных ценностей, которые несла советская эпоха.

АРАСЛАНОВ: - Дай Бог, чтобы так и продолжалось.

ЛАНСКОЙ: - Мне очень нравится название вашей передачи – «Культурные люди». Мне как раз хочется призвать людей к тому, чтобы они воспринимали себя как культурные. Нужно принимать другую точку зрения. Не соглашаться, спорить с ней, но не оскорблять, не обижать, пытаться разговаривать.

АНДРЕАССЕН: - Судя по откликам, мало кто кого оскорблял. Эта история возбудила людей, в том числе молодых, как раз на диалог: что можно - чего нельзя, где границы дозволенного. Вот что самое главное. А не пассаж про табуретку у Прилепина.

ЛАНСКОЙ: - То, что сейчас мы наблюдаем, - такой возросший процесс самосознания нации. То есть, нация пытается себя переосмыслить. В 90-е годы и начало нулевых у нас же самоощущение было другое – мы проиграли «холодную войну», мы непонятно кто, американцы главные... Когда тебе на протяжении многих лет говорят о том, что ты провинциален, что ты здесь никто, поэтому следуй нашим формулам и логикам, - это, конечно, было очень болезненно. И сейчас, вот уже несколько лет, идет такой процесс восстановления вот этой национальной гордости. И одно из мощнейших проявлений этой гордости – конечно, православие, и, с другой стороны, это Великая Отечественная война, одна из самых фундаментальных причин нам гордиться самими собой. И когда что-то касается христианства, православия или войны, мы реагируем очень болезненно. Потому что мы опираемся в нашем возрастающем самосознании на эти вещи.

АНДРЕАССЕН: - Илья Безуглый говорил о том, что хотелось бы, чтобы молодежь сегодняшняя больше переживала за события сегодняшнего дня, а не прошлого...

ЛАНСКОЙ: - Русские люди в большинстве не разделяют прошлое и настоящее. И будущее. Мы живем тотально во всей истории сразу. Это свойство русского сознания – не отделять себя ни от предков, ни от потомков. Западное сознание очень привязано к сегодняшнему моменту, ей очень важно быть актуальным, сегодняшним, современным, в тренде, в тенденции. Такая молодежь есть и в России, но ее не так много. А для русского сознания, в том числе, молодого русского сознания, более привычного для нашей культуры, важно видеть себя во всей целостности русской истории.

Комментарии: