Дорожный вопрос Петербурга

Подписывайтесь на Телеграм-канал @good_collection


Состояние дорог в Петербурге в первую очередь определялось болотистой почвой, обилием дождей и крайне неустойчивой погодой. В первые годы существования Петербурга государственная забота о дорогах распространялась только на те из них, которые вели к загородным царским резиденциям — Царскому Селу и Петергофу.

Благоустройство остальных дорог вменялось в обязанности домовладельцев. Они должны были мостить участки перед своими домами камнем или булыжником. Интересно отметить, что к домовладельцам предъявлялись только два требования: начинать работы по мощению не раньше 15 мая, то есть в сухое время года, и не допускать мощения сразу по всей ширине улицы, чтобы не мешать проезду транспорта.

Летом в город приезжали крестьяне подрабатывать починкой булыжных мостовых и сооружением новых. Надо было подготовить грунт из песка, утрамбовать его вручную, а потом вколачивать тяжелыми молотками каждый булыжник. Мостовщики работали сидя и обматывали себе ноги и левую руку тряпками, случайно можно было попасть себе молотком по пальцам или по ногам.

Дороги были отдельной темой городского фольклора. Сохранилась похожая на анекдот легенда об одном англичанине, который в XIX в. побывал в Петербурге:

— В русской столице мостовые есть, и очень хорошие, только ими никогда не пользуются.
— Как так?
— Очень просто! — ответил англичанин. — Зимой не пользуются ими, потому что они сплошь покрыты снегом, а летом — потому что они беспрерывно чинятся.

Новый этап в мощении улиц начался в 1832 г., когда по предложению инженера В. П. Гурьева в качестве дорожного покрытия стали применять так называемые торцы, то есть шестиугольные 20–сантиметровой высоты шашки из дерева.

Торцовыми шашками были настланы 16 центральных петербургских улиц и набережных. Они отличались чистотой, красотой и бесшумностью при проезде машин, особенно по сравнению с булыжной мостовой. Однако наводнение 1924 г., когда все шашки–торцы неожиданно всплыли, остановило шествие торцовых покрытий в Ленинграде.

Все дворы, улицы и подвалы в центре были после наводнения забиты вымытыми из земли шашками, часть из которых была впоследствии использована местными жителями как топливо. На смену торцам пришел асфальт, первые опыты покрытия улиц которым начались в Петербурге еще в 1840–х гг.

Булыжная мостовая набережной Мойки была заменена асфальтом где–то в середине или даже в конце 50–х годов. После войны была даже в ходу шутка о том, что коммунизм построят сразу же после того, как заасфальтируют набережную Мойки.

Торцовая мостовая на улице Герцена продержалась все военные годы. Где–то в конце 40–х годов её начали снимать, и местные жители топили печи этими прекрасными заменителями дров. В общем, торцовые мостовые после войны извели довольно быстро.

Последним небольшим участком, где была такая мостовая, был небольшой участок на Офицерской улице (улице Декабристов) в том месте, где трамвай делал поворот к набережной Екатериненского канала. Где–то в начале 60–х годов газета «Строительный рабочий» писала об этом сохранившемся участке торцовой мостовой и предлагала сохранить его на память. Увы, это так и осталось благими пожеланиями.

В конце 1970–х гг., в период невиданной по активности подготовки к Олимпийским играм 1980 г., решили сразу и навсегда покончить с дорожным вопросом. Весь Ленинград был перекопан. К тому времени относится анекдот, несколько вариантов которого дожили до наших дней. Вот один из них:

"Армянское радио" спросили:
— Будет ли Третья мировая война?
"Армянское радио", не задумываясь, ответило:
— Будет ли Третья мировая война, не знаем, но Ленинград окапывается.

И напоследок две фотографии. Первая 1935 года с разборкой торцовой мостовой и вторая 1958 года, сделанная Говардом Сохуреком в Якутске, с постройкой мостовой.


Метки:


Комментарии:

Оставить свой комментарий

Пожалуйста, зарегистрируйтесь, чтобы комментировать.


© 2023   ОПТИМИСТ   //  Вверх   //