В «цивилизованном» мире, никак русских не могут понять

Многие годы, а в последнее время особенно, западным сообществом ведется активное обсуждение — вернее, осуждение — «неправильного» поведения России в «цивилизованном мире».

Удивляются нерациональной «дикости», немыслимой в материально потребительской системе координат западного мира, в этом «идеальном совершенстве», стать авторами которого им «посчастливилось».

Никак не могут поверить, что существуют другие ценности и идеалы. А если они и замечаются, то тут же объявляются «неправильными». Оценка и отбор просты — неправильно все то, что не вмещается в голову оценщика. При этом правильность головы сомнению не подлежит.

Подобная самонадеянность иногда обескураживает. (А теперь и настораживает.)

Глядя на используемую палитру в оценках, появилось желание поделиться своим видением на этот высокотехничный «холст» в исполнении западной школы подобного «искусства» вообще, а также попробовать объяснить природу самих красок и мотивацию к подобной технике их нанесения в частности.

Или озвучить вид на происходящую действительность с русской православной колокольни.

В надежде, что это кому то будет интересно. И в не меньшей степени потому, что эта тема сегодня более чем актуальна, и даже взрывоопасна для обеих сторон.

Хотелось бы попытаться объяснить оппонентам, кто мы есть на самом деле в нашем собственном понимании, а не в понимании ангажированных «экспертов», не вникающих не только в глубинные многовековые процессы, но зачастую делающих глобальные выводы — и даже действия — исключительно по слухам и сплетням из тотально контролируемых СМИ.

Распространяемых в свою очередь такими же «аналитиками», в глаза не видевшими России и абсолютно не понимающие ее мировозрение и культуру. Но безапелляционно не признающие за ней на это право — и с ярко прослеживаемым желанием сохранить свое благополучие, выполнив волю заказчика материала.

А их, реальных заказчиков в этом мире, меньше, чем пальцев на руке.

И фасон уже давно примерен, и нужные лекала всегда под рукой. Так что, это стало скорее набившей оскому рутиной, чем дизайнерским искрометным изыском. И для заказчика, и для исполнителя, и для публики.

Многие и вовсе, достают из нафталина старое и замшелое тряпье, грубо перелицовывают и выдают за новодел. А « молодые демократии» не стали утруждать себя даже этим, и дефилируют на подиуме в западном политическом секонд-хэнде. Попышнее навесив националистические оборочки от местных дизайнеров. И не столько для самобытности, сколько для выгодной интрижки.

Почему, например, западных оппонентов немного коробит недавно озвученное, как более доступное для осознания, понятие «Русский мир»? Складывается впечатление, что его вроде и быть-то не должно.

Если шотландцы, баски или каталонцы, будучи в значительно меньшем количестве, заявляют о своем обособленном мире, то это нормально. А вот русский мир вроде как и не может существовать.

Во всяком случае в подобных посылах просматривается именно это.

А он есть, русский мир. И все время он назывался Русь. Даже Святая Русь. Населенная якобы богоносным народом.

Почему так? Откуда это пошло? Вопрос вроде тривиальный, но заблуждения слышны часто.

И многие ответы сводятся якобы к пустому бахвальству Руси. Некой блажи. Но это не совсем так.

За эту «блажь» платится огромная цена. И, к сожалению, не ассигнациями.

Попробую порассуждать об истоках столь звонких и неоднозначных эпитетов. Попробую сделать акцент на тех судьбоносных моментах, которые подтолкнули охарактеризовать Русь так, а не иначе.

И наоборот — как данные качества народа привели к тем судьбоносным моментам, в которых Русь поступала и поступает так, а не по другому, вопреки, казалось бы, элементарной логике, логике западной цивилизации.

Сначала хочется остановиться на масштабно афишированном понятии — «цивилизованный мир».

Благодаря сегодняшним глашатаям этого понятия оно скукожилось до довольно узкого, излишне надменного, но самое главное — и как ни странно ужасное — очень прагматичного англосакского мира.

С небольшой долей и разными путями привлеченных в этот мир сателлитов.

А все остальное под луной, видится ими как некое заурядное Ничто, дорожная грязь на сапогах, мешающая двигаться в светлое потребительское будущее.

И именно эта цивилизация, назначившая себя «экспертом-оценщиком» цивилизационности других народов, за последние 20 лет реально обезумевшая от своего собственного назначения, планомерно стирает с лица земли... нет, даже не предыдущие цивилизации, она стирает все их, пережившие тысячелетия, исторические следы.

И даже не следы. Стираются первые младенческие шаги всего человечества. Уничтожено государство Ливия, с 8000-летней (!) историей.

Ливия — ведь это древняя Финикия, Карфаген, Рим, Греция. И неолит, в конце концов.

Нет уже нужды говорить о перепаханном бомбами библейском Эдеме в Ираке.

Колыбель человечества перепахивается бомбами по единственному аргументу — «неправильно живут». И это решили не сами «неправильно живущие», это решили за них. Это решили авторы «правильной» модели жизни в мироздании.

И почему это происходит? Почему тысячелетние цивилизации объявляются «неправильными»?

Кто эти верховные жрецы? Какой логикой они руководствуются? А они не глупы, прагматичны.

Они образованы, хорошо одеты и источают ароматы духов. Они эталон «западной мечты»

Наверное, отсюда начинаются интересные и нужные для сравнения отличия. Наверное, с этого места можно порассуждать о нашей разности.

И такое ли благо этот инженерно-математический прагматизм применительно для таких биологических субстанций, как, в частности, человек.

А ведь наша «разность» имеет совсем другие, противоположные, иррациональные с материальной точки зрения корни. Мы сверяем правильность своего пути не по банковскому счету, а по душевной справедливости. Которая питается не цифрами прибыли, а желанием жить в справедливом социуме.

По крайней мере, искренне стремимся так делать, пусть это не всегда удачно получается.

А не получается потому, что так жить неизмеримо сложнее.

И эти качества в «материальных» глазах Запада именуются «дикостью России».

Мерить смысл жизни и определять цивилизованность гаджетами и другими цацками — гораздо проще.

«Non bene olet, qui bene semper olet» — «Нехорошо пахнет тот, кто всегда хорошо пахнет».

Рассуждать о разности можно начать даже с тривиального. С запахов. Они ведь тоже отражают натуру.

Одну из причин в желании человека приятно пахнуть верно подметил М.Монтень: «Что же касается приятных запахов, заимствованных извне, то мне кажется правильным мнение, что люди пользуются духами для того, чтобы скрыть какой нибудь природный недостаток».

Аналогию можно дополнить.

Здоровый мужик обычно добряк, а маленький — наоборот, стремится показать «силу».

Глупцы более склонны демонстрировать свой «ум», нежели реально умные.

О супергероях и мачо пишут и снимают кино люди, в жизни, как правило, далекие от этих качеств...

И в этом нет ничего удивительного. Человек болезненно воспринимает отсутствие у себя тех качеств или добродетелей, которые он считает самыми значимыми и пытается их на себя примерить.

Тем самым обнажая свою внутреннюю сущность. Тоска по недостижимому превращается в образ жизни. Становится неотъемлемой частью культуры как отдельного человека, так и народов в целом.

Из этой логики напрашивается вопрос: так значит, дорогой парфюм и галстук от кутюр — не что иное, как демонстрируемое желаемое хозяина этих вещей? Некая зарисовка своего нутра при помощи одеколона?

В жизни все, конечно, сложнее, больше многоходовых вариантов, но «mainstream» именно такой.

Личное счастье обусловлено личным обогащением и личным превосходством. Над всем и вся. Любыми средствами. Вездесущая и всепроникающая доминанта личного Эго над социумом как идейной общиной.

Это основные вехи «западной мечты». И это не их осознанность, и это не случайность. Это гораздо глубже. Это фракции того материала, из чего возникла сама идея, сама модель этой мечты.

Другими словами — «западную мечту» создала «западная натура человека». И это отнюдь не идея материальной обеспеченности как таковой. Это не идея разумной и сбалансированной самодостаточности.

Это идея материального доминирования. Перманентное и всепоглощаюшее стремление к математической бесконечности в потреблении. Некий неизлечимый энурез в потреблении.

Это стало пороком западной цивилизации. И кошмаром для всех остальных. Как правило, по причине наличия у них материальных ресурсов, столь необходимых для достижения несбыточной мечты — материального насыщения.

Примерно отсюда и начинаются улавливаться различия двух разбираемых в этих рамках цивилизаций.

(То, что Россия есть отдельная цивилизация, даже у маститых историков не вызывает сомнения. Вернее, Россия представляется ими как ядро православной цивилизации, перенявшей основную православную цивилизацию Византии.)

И эти различия были уже тогда, при распаде Рима. (Вернее, это уже «задокументированные» различия. А вообще они тянутся от «сотворения мира».)

Они и послужили толчком к образованию Византии. Уже тогда накопилась критическая масса для создания отдельной цивилизации.

Здесь важно добавить — ментальной цивилизации. Которая всегда выражалась религией.

Религия есть именно та тонкая настройка духовной и ментальной частоты, которая позволяет точнее всего передать тот душевный диапазон, который свойственен данному этносу.

Уже тогда, на первых Вселенских соборах, стали проявляться различия в мировозрении. Стали выкристаллизовываться западная и восточная церковь. А затем, уже из этих новообразований, стали шлифоваться две основные христианские ветви.

Приверженцы западной церкви уже тогда обозначали себя как более практичные в ментальном и экономическом плане люди. Что и вылилось в апофеоз практицизма — реформатские погромы против непрактичной роскоши церкви, а затем и в более радикальный протестантизм. Который, в свою очередь, имеет много конфессий и сект (особенно в Америке) с самопровозглашенной «элитой» — англосаксонский протестант.

Ведь что такое секта? Это непреодолимое желание индивидуализма отдельных особей, подкрепленное эгоистической философией и мировоззрением.

Уже тогда на Западе обозначился переход от догматического к практическому богословию, а следовательно — к практичности во всей жизни в целом. То, чем жил и к чему стремился конкретный народ ментально, теперь обрело реальные религиозные очертания.

Или, вернее, будет так — то, что жило в народе всегда, с обретеним христианства в общих его формах вскоре было скорректированно под конкретную ментальность и вылилось в отдельную конфессию.

И конкретно англосаксы стали протестантами — как самой практичной и рациональной ветвью среди христиан. А эти два качества способны полностью раскрыться только в материальном плане.

Что мы и видим по сей день. Что мы видели и при завоевании Америки, например.

Которое прошло отнюдь не под знаком культурного взаимопроникновения с индейцами, а под знаком золотой лихорадки. Которая, в свою очередь, представлена — нет, не как проявление необузданной алчности — а душещипательным приключением и фактически национальной идеей, определившей дальнейший путь Америки.

И это всегда обыгрывалось как благородное приключение с неизменным результатом — экономической выгодой. Методы разные, а цель одна — материальное обогащение. Даже в искусстве и спорте.

О чем может и должно кричать «настоящее» искусство? Конечно, об этом. Все вестерны об этом и кричат, подчинены одному — страсти к обогащению. Украл — ограбил — нашел — обогатился — счастлив!

И сквозь эту «ковбойскую» философию легко просматривается тоска души по недостижимому.

О чем говорилось выше. По реальному благородному подвигу в равной борьбе или добродетели.

И эта тоска доминантой проходит практически во всех фильмах.

Блестящие и благородные победы одинокого рейнджера. И, конечно, богатство, свалившееся с небес. Удовлетворение запросов души хотя бы на уровне героя фильма.

Ведь практичность мешает это воплощать в реальности. Практичность показывает глупость благородной борьбы. Будь то Хиросима или внеземные пришельцы. Практичность советует тонны тротила на каждую неугодную душу. И это непременное условие для совершения ковбойского «подвига» — overkill.

И этот «ковбойский» почерк не меняется. От тех индейцев — до вьетнамцев и сегодняшнего Ирака

А благородство со шпагой оставим Голливуду. Так ведь практичней.

Демонстрация одного есть способ скрыть противоположное. Так, вроде, считал Монтень.

«Non bene olet, qui bene semper olet»... А Голливуд ведь всегда пахнет хорошо.

Практичный английский язык (а он очень практичен, так же как и его носители) даже термин придумал — overkill. Не просто убить, а убить чрезмерно или многократно.

Вроде тавтология — как можно убить убитого? Или зачем муху на стекле убивать непременно молотком?

А вот нет. Это отражение характера и натуры народа.

Нет, убить не кровожадно, а просто многократно гарантированно и практично, желательно без потерь.

А лучше еще и с прибылью. Так рациональней. (Неужели есть такие, которые этого не понимают?)

А разбитое стекло? А окружающая действительность? А в эгоцентричной системе координат ее нет.

На это «заточена» каждая клетка души. Вот на эту частоту настроен данный народ, другие частоты ему не то чтобы чужды, они просто из другого диапазона, и поэтому не читаются. Они видятся как глупое Ничто. Раздражающий треск радиоприемника из вселенской бездны.

Смысл имеет только то, что можно осязать. Нутро кричит: мы для этого рождены! Мы здесь за этим.

Вся философия мирозданья лежит в одном ключе — увеличение материального потребления.

И первые мануфактуры Англии — это тоже практичность и рациональность. И авторы промышленной революции все те же люди.

И это не оценка «плохо или хорошо». Это данность. Так устроен мир людей. Их взаимоотношения.

Вернее, на такой путь свернули люди на сегодняшнем этапе своего развития. Древние духовные учения отвергнуты и уничтожены. Потому что они не предполагают создания цепочки для наживы.

Этой вселенской сути для поклонников золотого тельца. На данном историческом отрезке Маммона оказался изощренее в вербовке своих адептов.

Какие классические русские фильмы прославляют богатство? В каком виде русского искусства счастье достигается через обогащение? Разве что в неуклюжих голливудских подражаниях.

Как может быть богат князь Мышкин? Как может быть богат Алеша Карамазов? Ну какой из них Великий Гэтсби? Это антиподы западного счастья и смысла бытия. И это навсегда...

А чем закончился великий раскол христианства для православия? Тем же. Только с обратным знаком.

«Апгрэйд», но уже с догматическим уклоном, получили ранние и довольно обобщенные понятия христианства и в восточной ее ветви.

Тогда уже стало понятно, что все мы вроде христиане в общем понимании процессов мироустройства, но нюансы этих процессов нам видятся по-разному.

А эти «нюансы» упираются ни много ни мало в роль самого Бога как такового. Вернее отношения к нему с нашей стороны. Оно или практичное, или благоговейное.

Для православного человека, догматическое триединство Бога (Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух), есть незыблемая реальность.

И католическое понятие о Папе, как божьем наместнике, усматривается православием как проявление все той же практичности и рациональности. С перспективой доминирования над окружающей действительностью. И уже от имени Творца, а не поклонения ему.

Вот отсюда уже реально и неотвратимо начинаются наши различия и ортодоксальность. Вот здесь наши дороги разошлись. Разошлись не практически, и даже не ментально. Разошлись глубже, разошлись в самой нашей основе, разошлись духовно.

Вот отсюда идет православное поклонение и смирение — нет не сознания и тела — самой души перед Богом. Смирении в судьбе и во всем своем быте. Принятие конкретных обстоятельств как божьей данности. Отсюда неприхотливость, долготерпение и жертвенность. (Бог ведь в нас — и он все видит и знает. Значит, и он с нами заодно, значит, это наша с ним доля, значит, так угодно быть.)

Беспрекословное преклонение перед ликом Творца, а не попытки делить трон наместника.

Вот в этом и есть богоносность. Нести Бога в душе, а не состять с ним в некой «должностной» иерархии, в «партнерских отношениях». Не быть божьим «менеджером» на земле. Чем пронизана западная ментальность.

Богоносность есть потому, что поступки подчинены главной доминанте — Смирению души перед Божьей искрой, помещенной в эту душу. Принятие судьбы как данности. Вот это определяет всю жизнь и все поступки в православии. Это духовное доминирование. Перманентное и всепоглощаюшее стремление к нему.

Вот это отбрасывает на задний план все материальное. Желание равнятся на дух Троицы. На лик Троицы- а не на трон наместника — поселить их в свою душу. Вот наша принципиальная разница.

Вожделение трона наместника с одной стороны, и преклонение перед Ликом, воспевание Духа, с другой.

У нас разные оси вращения, а значит и разный угол мировозрения.

В православии мир вращаяется вокруг поселенной в душу Божьей частицы, а у протестанта вокруг собственного Эго. Мы одинаковы с точностью до наоборот.

Вспомните царя Давида замаливающего свой грех и испытывающего радость, нет не от материальных вещей, от восхваления Бога в псалмах. Вот в чем он нашел утешение и смысл жизни.

«Служите Господу со страхом, и радуйтесь с трепетом». Вот что воспевал в псалмах Давид.

Бог нематериален по своей сути, он есть тонкая духовная материя. (А нам она дана в слове Божием).

И значит, богоносность предопределена при одном условии — хранение в душе духа Божьего, признание его частицы в своей душе. Признание верховенства этой частицы над собой. Преклонение перед ней, а не «договорные отношения» и распределение «должностей». Не подмена Бога земным наместником наделенного Божьей властью, что предполагает практичная и рациональная ментальность приверженцев западной церкви.

Вот что удобно и практично для западной модели. Вот где кроется разница между смирением, почитанием, и желанием доминировать. Что и проявляется во всех поступках, составляет философию построения классового общества даже внутри собственного этноса. Философию иерархии, а не равноправного социума.

И все это делается под противоположным и ярким лозунгом — равноправие, свобода, либерализм.

Правы были латиняне — «Non bene olet, qui bene semper olet».

Это качество в навешивании ярлыков и подмены понятий стало отличительной чертой практичного подхода к делу. Это даже стало авангардом в решении проблем — перекрасить в нужный цвет.

Палитра подбирается с чутьем непревзойденного художника — сочно, ярко, с душой. На уровне лучших работ импрессионизма. Потому что делается самой душой, а не умом. Таково качество души.

Православное смирение и почитание выражается и в государственном устройстве страны.

Где всегда чтился монарх. Помазанник Божий. И теперь русским нужен отец, хранитель их ценностей, которые бы они могли ему безоглядно доверить.

Такой институт, как «демократические» выборы, в России непонятен и по большому счету — излишен. (И это просматривается невооруженным глазом.)

И даже не потому, что попасть в обойму кандидатов на «демократический» выбор, нигде и никогда, не смогут даже апостолы, не имея многомиллионного бюджета из рук банкиров и промышленников, а потому, что этот лицедейский карнавал есть излишний и утомительный атрибут, без какой либо видимой пользы. Они знают, что есть отечество которому нужен отец, строгий справедливый и заботливый.

Тот, которому они готовы вверить свою судьбу и душу.

Правитель в России должен смыкаться с народом душой, а не предвыборной — нигде и никогда не выполненной — программой.

И народ, почувствовав эту душу, будет жить ради «царя и Отечества», а не среди какофонии циничных и лживых обещаний рационально разрекламированных кандидатов.

Это Западу интересна модель игры в пятнашки межу населением и избранниками. Это прагматичной нации интересно отслеживать все телодвижения правителя и наслаждаться разоблачениями.

Русскому непонятен тот эпилептический зкстаз, который испытывает западный избиратель при появлении кандидата на трибуне. Здоровой психической связи для реакции такого уровня не просматривается.

(Как и в лобзаньях при спортивных успехах кстати. Но русские не смеются над этим тыча пальцем, в отличие от своих оппоненов, когда те видят в других то, что им самим несвойственно делать в обиходе. И это один из признаков уровня духовной культуры. Или ее отсутствия.)

Русский если доверился, то безоглядно, ну а если кто слукавил... Процедура «импичмента» незамысловата — вилы. Все решается порывом.

Смиренное принятие ударов судьбы, жертвенность и беспрекословное признание божьего верховенства во всех ипостасях — вот та плата, которую платит Русь за Богоносность. За право благоговейно носить Дух Божий в себе.

И это даже не плата, это слово не то отражает. Это внутреннее неистребимое желание такой участи.

Ровно такое же, как желание и стремление к противоположному «идеалу» — потреблению, в западной цивилизации.

Другими словами доминантой в православии стало Слово, дух и духовность. Вместо практичности и рациональности. И когда настал час выбора религии на Руси, духовная составляющая византийской православной версии христианства, наряду с политическими и экономическими связями, стала определяющей. Душевный подъем и расточительная красота храмов воодушевили послов князя Владимира. Здесь обозначилось духовное родство, которое и предопределило судьбу России как преемницы Византии. А ведь выбор был! Причем свободный выбор

Вот отсюда, уже зримо, определилась склонность и приверженность каждой из цивилизаций к тому инструментарию, которым они будут мерить происходящие в обществе процессы и смысл бытия в мироздании.

Отсюда уже будут документально оформляться те идеалы, ради которых желает жить каждая цивилизация. Отсюда начнутся не просто животные слепые войны соперников, а борьба подкрепленная идеологией.

А их, идеалов, обозначилось два.

Первый. Практическое богословие, трансформировавшееся к нашим дням в религию потребления.

Уровень потребления, с легкой руки самих же основателей этой религии, стал уже мерительным инструментом в оценке и признании самих цивилизаций как таковых.

Оценка цивилизационности теперь жестко привязана — нет, не к культуре или образованию — к уровню потребления. Все заточено на потребление. Что лукаво, а скорее опрометчиво, называют «качество жизни». В США 30 миллионов неграмотных. Но качество жизни там оценивают как высочайшее.

Тогда какие критерии берутся во внимание при подсчете? Неужели живой вес туш? Но этот критерий больше подходит для отдельных отраслей народного хозяйства.

К homo sapiens это не имеет никакого отношения. Ведь термин «человек разумный» подразумевает базовый объем образования более приоритетным делом, чем наращивание массы тела.

Тем не менее именно такой, «телячий» образ жвачного, воспевается и пропагандируется в системе западных «ценностей».

Он есть и цель, и мерило, и смысл пребывания под солнцем.

Образованность только вредит. Попробуйте образованному доказать, что ему срочно нужно купить новый матрац. А темный человек послушает рекламу и сделает то, что велит реклама.

Т.е. осчастливит продавца покупкой. Ну и, конечно же, банки — как вершину потребительской пирамиды. Уровень доходов которых измеряется уже не просто цифрами, а какими то метафизическими величинами.

Под это построена вся экономика — работай — покупай — выкидывай.

Безумный конвейер, созданный изощренным и циничным разумом. И все это сопровождается кокофонией из призывов к самым низкопробным и эгоистическим качествам человека —

Покупай, ты этого достоин, оттягивайся на всю катушку... Ты, ты, ты... Вот что слышно в этом звенящем от бездуховности мире. В котором уже давно нет простого человеческого счастья. Несчастны все, от бедняка до богача в хоромах. Я уже много лет не встречал по-человечески счастливого человека. Максимум, что можно наблюдать, это сатанинский блеск золотого тельца в глазах тех, кому удалось что-то сегодня урвать. И этот блеск со страхом. Ведь завтра у него это вожделенное «что-то» могут отжать более изворотливые. И далее по цепочке до вершины. До банков. А это уже величина астрономическая, под названием Черная дыра, откуда не возвращается ничего.

И поэтому общество представляет из себя ощетинившихся и замкнутых субъектов.

А если и есть театральная доброжелательность, то с одной целью — что-то получить. А за безоглядную простоту и доверчивость можно дорого поплатиться. Поэтому люди ютятся в своем отдельном микроскопичесом мирке. И попытки как то о себе напомнить принимают уже запредельно безумные формы.

Уже стало повсеместной нормой сфотографировать собственный зад и изнывая от предвкушения, подсчитывать — сколько таких же опустошенных и одичавших бедолаг на него посмотрят.

И это апофеоз изуродованных душ. Как правило, одиноких, и как правило, по одной причине — своей якобы «непревзойденной исключительности», о которой ему неустанно твердят. (В реальности — исключительно для того чтобы как можно больше потреблял. И не более. Ведь только эгоисту нужно все.)

И которая не позволяет ему обрести простое человеческое счастье в реальном общении.

А в реальности, каждый такой «Всего достойный» уникум, есть несчастный и духовно опущенный деградант. У которого отобраны самые элементарные ориентиры здоровой жизни. В угоду золотому тельцу. Самому ненасытному Богу всех времен. И за всем этим похоже отчетливо замаячил Армагеддон.

Причем для всех. Сонм «избранных» индульгенций не получит. И прав был Иоанн Златоуст: битва предстоит жестокая, ибо за право безграничного потребления в этом мире убивают даже родителей.

В этой реальности ваша задача проста — успеть как можно больше потребить. Берите кредиты, если сейчас нет наличных. Бегите впереди жизни. Спотыкайтесь, разбивайте носы, и вешайтесь от долгов и кредиторов на финише. Ведь потребление — это святое. Ведь так вам сказали в телевизоре.

Хватайте рекламный листок и бегите в магазин. Ведь вам там нужно все и сейчас. (И выкиньте из головы глупый вопрос — зачем?) За этим вы появились на свет — приумножать чьи-то капиталы, покупая ненужный хлам на свою голову. А вернее, капиталы тех алчных безумцев, которые вас загнали в эту адскую карусель.

А если жизнь окажется коротка, внуки расчитаются за ваше безумство. Они ведь вас поймут и простят. Ведь вы же отдали их счастье в жертву Главному Божеству — Потреблению.

А не такой эфемерной глупости, как душевные терзания или сострадание.

А ведь нам только кажется, вернее, нам так внушили, что приобретенные товары служат нам. Все наоборот. Это мы у них на службе. Мы за свои деньги зачастую покупаем себе очередной хомут на шею.

Мы даже подышать свежим лесным воздухом выходим, как вьючные животные, не видя за всякими бутылочками и приборчиками — всученными нам дельцами от маркетинга — ни леса, ни природы. А конкретно — того, зачем мы, собственно, и пошли.

В этом свете простой бомж, не зомбированный рекламой, этим сатанинским изобретением, живет намного более полноценно.

Почему сатанинским? Да потому, что это исходит из поставленной для нее задачи — двигатель торговли. Т.е. в этом изобретении учтены интересы торговцев и капитала, но никак не человека.

Помните библейский эпизод с изгнанием торговцев из храма Христом? А теперь они везде.

Они звонят вам в двери, в телефон. Они в почтовом ящике, в телевизоре, в газете...

Маммона нас взял за горло. Он просверлил нам все мозги. Наша психика находится под постоянным враждебным обстрелом. Нас зомбируют круглосуточно. Беспардонно и навязчиво лезут нам в душу.

И мы полностью беззащитны от этого. Где те времена, когда торговцы были только в Храме? И где теперь найти такого Христа, который способен выгнать эту гидру из наших душ?

Уровень массового воздействия уже реально безграничен. Воздействие уже идет не на уровне органов чувств, а на подсознании. Причем воздействие тотальное. И по массовости охватывает уже целые мегаполисы и страны.

Посмотрите на то безумие на распродажах, которое происходит в «знаменитые» черные пятницы. Тысячи людей одномоментно превращают в животных, заставляя делать их самые постыдные поступки. Потеряв человеческий облик, человек на публике раздевается до нага, бъется в истерике, только ради одного — чтобы первым купить безделицу, в которой вот прямо сейчас нет никакой нужды. В ней нет вообще никакой нужды.

Ведь это же шабаш на горе Брокен. Праздник ведьм. Вальпургиева ночь из «Фауста»:

...Ползут мужчины, как улитки,
А видите, как бабы прытки.
Где пахнет злом, там бабий род
Уходит на версту вперед...

...Маммон залить не поскупился
Иллюминацией чертог.
Я рад, что ты сюда явился.
Уж начался гостей приток...

...Срамниц, страшилищ всяких, рож!
А крик какой, какой галдеж!
Поистине живой пример
Мегер и фурий без манер.
Мне руку в свалке протяни, -
Нас разлучат средь толкотни...

...Эй, судари, а ну-ка к нам!
Сговорчивее нет торговки.
Таким приличным господам
Свой хлам продам я по дешевке.
Ни на каких торгах земли
Добра такого не найдете.
Все то, что тут лежит в пыли,
Обломки эти и лохмотья
Несчастье людям принесли.

Выдержки из Фауста я привел намеренно, чтобы ни у кого не возникло подозрений в моей предвзятости в сравнении «черных пятниц» с сатанинским шабашом. Как видите, все сходится до мелочей.

Как легко (безраздельно) управлять человеком построив в его голове эгоистическую систему ценностей.

И одно это уже должно заставить задуматься — а зачем нам этот путь? Цена которому — мы сами.

Кто нас так настойчиво на него направляет? В каких недрах рождаются подобные философии?

Или все таки это один из эволюционных виражей «западной мечты» для постижения истины и достижения просветления, через попытку насыщения своего Эго математическим увеличением потребления с одной стороны, и построения такого классового общества, какое построено и в общении с Богом с другой. По принципу иерархии.

Здесь опять мы возвращаемся к самоиндетификации этноса, как это произошло тогда, на Вселенских соборах. Где он религию скорректировал под себя так, чтобы не диссонировала с душой в построении потребительского миропорядка.

В мире потребления людей нет в принципе. Как и нет их интересов. Есть субъекты для наживы и интересы золотого тельца. Если, к примеру, во времена СССР, создававшегося по принципу идейной совместной общины, задали бы вопрос, зачем строится поликлиника или кафе, — вас посчитали бы за умалишенного.

Как — зачем? Людей кормить и лечить! А теперь ответ совсем другой — строится потому, что это выгодный бизнес. Система построена так, что человек есть инструмент и приложение к капиталу. И не более.

Мы здесь вообще никто. В лучшем случае — пчелы на пасеке таинственного пчеловода.

Через призму наживы скорректированы вещи, которые не должны иметь никакого отношения к деньгам. И не имели отношения при их создании. Ни спорт, ни культура, ни искусство, ни такая, казалось бы, святая вещь, как медицина.

От тех методик врачевания времен Авиценны не осталось и следа. Они преданы забвению. И не потому что плохи, а потому, что не встраиваются в «пищевую цепочку» капитала.

Упор, например, делается на диагностическую аппаратуру стоимостью в сотни тысяч долларов.

Тогда как в подавляющем большинстве случаев, практически все болезни проявляют себя внешне (через глаза, губы, кожу, ногти, зубы, пальцы и т.д). Причем на самых ранних стадиях, на которых аппаратура еще бессильна. Уже с детства на человеке видны следы будущих болезней.

И опытному специалисту должно быть достаточно взгляда, чтобы поставить диагноз и упредить болезнь, а не торжественно констатировать свершившийся факт — ваша болезнь уже четко просматривается на мониторе.

А какой тогда прок стоящим за спиной врача «менеджерам»? Какой прок банкирам? Если вашу болезнь упредили, а не пустили вас по медицинскому кругу выворачивать карманы. Если вы не взяли кредит на аппаратуру. Если вас не привязали к аптечному ларьку на всю оставшуюся жизнь. Зачем лечить травами, если их в изобилии? А стоимость таблетки можно с легкостью приблизить к стоимости золота в весовом эквиваленте. Особенно если их вбивать вам круглосуточно в голову через СМИ.

Целительство — это тяжкий и ответственный труд. Но и его практичный разум поставил на службу золотому тельцу, переминовав это святое слово в прозаично циничное «оказание медицинских услуг».

Вторичность человека более чем очевидна. И если вас лечат, то исключительно в рекламных целях.

И именуется это базарным (простите — маркетинговым) термином — наработка клиентуры.

Мотивация такая же, как и при продаже картошки. И философия тоже — прибыль.

Да и готовят теперь скорее компютерных операторов, нежели врачевателей. Ведь такой путь в медицине вреден капиталу, хотя и крайне необходим людям. И он был благополучно предан анафеме. А людей все таки нужно врачевать.

Уж слишком он сложен и противоречив для бездушного исследования машиной.

Единственно, кого сложно упрекнуть в непрофессионализме, так это оперирующих хирургов. И аппаратура, помогающая делать сложные операции, необходима им реально. В данном случае западный высокотехнологичный гений кстати как никогда.

Вот тот незамысловатый путь от Раскола и Реформации до религии потребления, который подсказала практичность и рациональность, опираясь на цифры прибыли. Без оглядки на внутренний голос разума.

И второй жизненный идеал — догматическая теория о верховенстве души и духовности. Как в человеке, так и в обществе.

Т.е. полная противоположность практичности и классовости.

Вот поэтому Россию и не понять умом, как это пытается сделать западная цивилизация.

Ум очень рационален и практичен для этого. Россию можно понять только душой, ибо она ею живет.

И если кто то хочет (и может) слушать этот язык — не остается разочарованным.

А это язык Чехова и Булгакова, Тостого и Пушкина, язык Рахманинова и русского авангарда.

Язык фигурного катания в конце концов. Примеры вроде бы банальны, но в них суть. Потому, что они отражают то, как препарирует и как видит внутренний мир человека русская ментальность.

Мы всегда были сильны в фундаментальных науках, где важна душа, но никогда не могли переложить это в прикладную плоскость так же искусстно, как это делает практичный западный ум.

Ведь за большим количеством фундаментальных научных изобретений, которыми мы пользуемся и сейчас, стоит русский ум. Но для приобретения славы, денег и внедрения в практику, нужно быть практичным Маркони, нежели Поповым.

И если сегодня в научных центрах мира успешно работают тысячи российских ученых, то прикладной вектор открытиям задают более практичные западные Стивы Джобсы. Русских там нет.

И это не случайность. Это генетическая данность.

Мы исторически сильны там, где нужно говорить или творить душой, а не практичным умом. Это все происходит неосознанно. На интуитивном уровне, в своей системе ценностей.

А любая погоня за сверхприбылью оборачивается «газовой трубой» и бардаком.

Насколько прекрасен немец в производстве автомобиля или рациональном распределении средств, настолько же прекрасен русский в своем извечном пути на Голгофу ради спасения души и ему одному даденному понятию о справедливости. Вернее — вверенному понятию о справедливости. Этой версии Моисеевых скрижалей.

Ницше говорил: «В человеке ценно то, что он мост, а не цель».

Вот тот Ковчег, который держит Русь. Спасительный мост на пути наших душ к цели-Творцу.

И он тяжек этот путь. Но в западной философии быта важно другое — блаженство тела и положение в иерархии. Или классовость, о чем упоминалось выше.

Поэтому им непонятно и смешно это ползанье в пыли на добровольную Голгофу.

Приведу стихотворение И. Бунина. Который, по-моему, довольно точно распределил наши роли в этой жизни.

Родине

Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат...

Так сын, спокойный и нахальный,
Стыдится матери своей —
Усталой, робкой и печальной
Средь городских его друзей,

Глядит с улыбкой состраданья
На ту, кто сотни верст брела
И для него, ко дню свиданья,
Последний грошик берегла.

Ф.Достоевский верно подметил: «Русский человек без Веры дрянь, а не человек».

И это верно. При всей заманчивости западный бездушный блеск для его души — клетка. В которой он рано или поздно погибает от удушья. И все его метания это не поиск богатства, это поиск душевного успокоения. Метания это не что иное как поиск душой веры. Только в этой ипостаси он обретает покой.

В единениии души и Духа Божьего. Материальность на этом фоне выглядит жалким карликом.

И полученные богатства никогда не приносили русской душе покой. Скорее наоборот.

Что можно подтвердить многочисленными примерами того, насколько русский бывает смешон и даже жалок в роскоши и богатстве. Зачастую это слон в посудной лавке.

И это всегда проходило самоиронией в русской классике. Не его это стезя, демонстрировать роскошь. (Приводить примеры безумства «богачей» сегодняшних дней по моему нет никакой нужды.)

Не его стезя иметь богатство как цель. И, если этот червь зарождается, жди беды. От него, в открытой нараспашку православной душе, иммунитета нет. Он испепелит и растлит всю душу, оставляя дурно пахнущие следы. Я бы осмелился дополнить Достоевского таким образом. Русский человек не то чтобы без веры дрянь (вера его души во что-то заоблачное и неосязаемое — это генетическая данность), он становится дрянью соблазнившись чужой и чуждой ему потребительской религией. Вот где его поджидает опасность. В пении тех сирен, призывающих присоединиться к сонму потребителей.

Что мы имеем возможность наблюдать в последние 20 лет. Куда нас настойчиво зазывают и подталкивают. Иронично и уничижительно ставя перед нами каверзный вопрос — неужели мы не европейцы. Успокойтесь. К счастью нет. Мы евроазиаты. И чем раньше мы откажемся играть роль клоунов в вашем дворе, примеряя чужие лицемерные маски, тем раньше мы можем проявить все те, лучшие качества своей души, которые нам дадены Богом — неприхотливость, долготерпение и конечно сострадание и жертвенность.

Здесь будут очень кстати строки из Г.Гейне: «Лучину мне! Отныне я плебей! Я не хочу чтоб сволочь золотая, в шаблонных масках гордо выступая, меня к родне причислила своей...»

Русский не меряет себя практично от земли до собственной макушки, он безутешно пытается измерить себя от макушки до неба. Но в этих, реально осязаемых нами измерениях, в сегодняшней системе координат, пока не хватает осей.

И наоборот, насколько он величественен в борьбе за справедливость. В этой вотчине души он идет до конца, без оглядки и колебаний. И равных ему здесь нет. Нет равных потому, что это есть и смысл, и долг, и утешение для него.

Пример тому — войны. Как крайняя форма проявления в отстаивании и продвижении идеалов своей ментальности.

Какой англосакс пошел бы на Шипку умирать за болгарских братьев? Зачем умирать за сохранение архитектурных памятников Праги и Будапешта?

Вопросы получаются сухие и не отражающие реальность, но за ними реальные жизни и поступки, цена которым сама жизнь. Это способность на самое великое — На личную жертвенность.

Это апофеоз и тест на качество самой высшей пробы. И русские его подтверждали много раз.

Почему англосаксы не умирали за сохранение Дрездена? И не только. И никогда не умрут.

И так было, есть и будет. Стратегия незамысловата и прямолинейна — сохранить жизнь и получить выгоду.

Окружающая действительность в этом контексте не рассматривается в принципе.

Это неизмеряемая и неосязаемая пустота в их координатной сетке. А раз пустота, то молоток для той мухи на стекле самое верное оружие. А неравный бой мы примем на экранах Голливуда. Как и добродетель.

Примеры сегодняшних дней более чем показательны.

От людей, в ужасе бегущих от созданного хаоса, прагматичные демократы и глашатаи свободы, лихорадочно решают как отгородиться. Хотя по превращению стран в руины все были единодушны...

Вот реальный пример несбыточности мультикультурализма в практичной и материальной среде, в эгоцентричном мире брейвиков.

И наоборот, доминанта равноправного социума в нации, позволяет России жить многонациональным обществом не одну сотню лет. И никогда там не было брейвиков. И это генетическая данность.

Как русскому дано жертвовать страдать и умирать, так представителю Запада — искать рациональность.

И русский национализм имеет совсем другие корни. Он рождается как ответ на попытки унижения нации, а не в желании превосходства как такового. Как на Западе, с его идеей превосходства или иерархией.

Что есть одно и то же. Будь то она классовая или расовая. И в основе западного национализма лежит именно эта философия. Этот мировозренческий механизм работает всюду. Мы и в этом антиподы.

Ведь как мы хотели быть товарищами в ответ на лживый призыв о всеобщем разоружении и бескорыстной дружбе, но увидев реальные намерения, а потом и элементы унижения, ответом стал невиданный патриотизм. Мы тут же вернулись к своим истокам, поняв реальную цену западным «ценностям». От вчерашних сладкоголосых призывов о сокращении армии ради вечной дружбы, теперь ни осталось и следа.

Теперь есть невоевавшие победители и подло побежденные. Ведь практичности важна цель, а не средство. И предлагаемые ценности были ценны для их авторов, но не для нас. Мы должны были выполнять роль инструмента для их достижения. А Западу думается, что мы должны испытывать от этого такое же удовольствие как и они. Но ведь это не наши ценности! Почему вы не хотите любить наши?

Все войны, которые вели протестанты приводили только к обогащению (британская корона усыпана колониальными бриллиантами). Британский музей смело можно назвать музеем колониальных и военных трофеев.

Даже самая разрушительная Вторая мировая война обогатила Америку и вывела из депрессии.

Крестоносцы пошли спасать Гроб Господень, но каким-то странным образом оказался разграбленным Иерусалим. Все, даже дыхание во сне, подчинено материальной практичности.

Но если практичный Запад войны обогащали, то непрактичную Россиию войны разрушали.

Любые войны приносили России в конце концов только вред.

Россию или грабили нападая на нее, или она все отдавала сама, когда кого то «завоевывала».

Слово «завоевывала» я взял в кавычки намеренно, потому, что завоеванием все российские походы сложно назвать. Это были не классические завоевания с целью наживы как это было во все времена и у всех народов. Это были попытки «осчастливливания» без какой либо даже умозрительно видимой цели ограбления. Это были попытки воплотить в жизнь идеалы первых утопистов о создании равноправного общества на социалистических принципах. Вот в чем принципиальная разница завоеваний.

Не торжество отдельных индивидуумов над обществом, что предполагает западное общество, а равноправный социум. Другими словами, опять мы возвращаемся к идеалу единения душ, чем живет православие, а не к обособленности индивидуумов.

И в стремлении к этому вселенскому идеалу гармонии и совершенства, русскую душу не останавливает ни перспектива потери материального благополучия, ни угроза собственной жизни.

И на современном этапе эта борьба проиграна. Проиграна потребителям, чья армия стоит под знаменами Маммоны. Проиграна величайшей разрухой в головах и опустошением в душе. Русская ментальность беззащитна от изворотливого змия практичности и выгоды. Нас заманили в ловушку.

И расширение Российской империи в период расцвета колониализма, расцвета империй, так же не носило общепринятого грабительского характера, как это было в современных цитаделях «свободного общества».

Россия всегда строила свой мир. С непременным условием — равноправие для всех. Строила с запасом прочности для всех в нем живущих, а не для доминирования и эксплуатации других народов внутри самой империи в том числе. Как все классические империи.

А запас прочности до недавнего времени был во многом обусловлен территориями.

То есть сама природа создания империи изначально другая. Не колониальная.

Во все времена создание Россией империи было необходимостью выжить, а не выгодой или просто желанием. Необходимостью в безопасности от сопредельных цивилизаций с их идеологией наживы.

Что всегда предполагает вторжение. Что мы многократно и наблюдали.

И всегда Россия награждалась уничижительными эпитетами в случае несогласия на отчуждение богатств. И всегда Россию благосклонно похлопывали по плечу, в случае ее уступчивости в дележе ее же собственного имущества.

По большому счету, России периодически устраиваются «черные пятницы» по тем же прнципам, что и в торговле, только теперь в политике.

Разве что шире и единодушней. С доведением абсурда до абсолюта. Калька одна и та же.

Что мы видим сейчас на примере санкций, когда предаются анафеме все самые «святые» договора и контракты, подписанные и гарантированные самыми ответственными людьми. Контракты не имеющие ничего общего с протекающими событиями, и находящиеся абсолютно в другой сфере деятельности.

Но и здесь все логично с точки зрения практичности и рациональности. И доля морали и этики (этой глупости в материальном мире) здесь примерно такого же уровня как и поход в театр с мешком попкорна. Приоритет один — обслуживание своего эго. Для чего хороши все средства. Ведь все остальное имеет вторичные признаки.

И это работает единым и сплоченным механизмом. Как в муравьиной колонии, где нет нужды на персональные задания. И он, этот механизм, и есть колония, с коллективным потребительским разумом, а значит с единым интересом. И любое нерациональное действие, в их глазах воспринимается как угроза, и следует мгновенная реакция всей популяции. Как у косяка рыбы на вторжение чужака. Ведь это ни срежиссировать ни сдирижировать нельзя. Это должно быть как инстинкт.

Угроза есть все то, что мешает наращиванию потребления. И превозносится все то, что этому способствует. Причем и то и другое искренне. Данная группа людей заняла и развивает эту нишу. У них к этой модели генетическая предрасположенность. И они заявили о ней еще тогда, на Вселенских Соборах. Скорректировав под себя христианство как практичную религию, с протестанской моралью на острие.

Так было всегда. От торговли пенькой до нефти и газа. От знаменитого «благодетеля и друга» России Арманда Хаммера и других негоциантов, надорвавших себе спину предметами русского искусства, до сегодняшней нервотрепки с газом и выкручиванием рук в ВТО.

Россию упрекают в крепостном праве, умалчивая о том, что в других частях света вообще процветала работорговля.

Ивана Грозного упрекают в опричнине те, на чьих территориях не гасли костры инквизиции.

Петра Первого упрекают в жестокости, умалчивая о нравах, царящих в тот период на мануфактурах Запада.

Россия никогда не ставила цели иметь материальную выгоду в ущерб местному населению. Все имеющиеся ресурсы становились достоянием всего социума, а не отдельного народа. В рамках существующих границ.

Что было взято, например, из союзных республик? Ничего! А что было туда завезено? Отдали все лучшее, что имели.

Здесь может возникнуть вопрос — а кто просил? Или — а зачем? На вопрос «кто просил» отвечу — просила часть местного населения. Как везде и во все времена. Часть населения всегда хочет изменений. Любых.

Это данность. А вот вопрос — зачем? Ставит в тупик. Казалось бы — в ущерб себе. Зачем?

Я не буду называть это некой Святостью, но чудовищная иррациональность прослеживается явно.

Ведь способность идти на жертву за некий умозрительный идеал, а не за материальное «добро» уже трудно отделить от Святости. Корни у этих жертвоприношений разные — расчетливая алчность и душевный порыв.

И это не признак безумия. А если так, то значит есть мотивация. А всякая мотивация имеет какие то мировозренческие корни. Какие корни у такого иррационального душевного порыва? Если порыв нерационален, значит он имеет другую природу, исходит из другой, непрактичной, системы ценностей.

А любая система ценностей есть порождение души. И душа принявшая у себя Творца как доминанту, вольно или невольно, коррелирует свои действия с ним. А Творец щедр и нерационально расточителен. Взгляните на буйную щедрость и расчточительность природы.

Практичной скупости вы там не найдете. А разве русский не расточителен и не щедр? А разве англосакс не практичен? Точно, цент в цент, отсчитывая положеные 10% чаевых и прося с них сдачу.

Святость/жертвенность была отчетливей видна в дореволюционный период. Тогда православные устои не подвергались атакам в таком масштабе.

В революцию произошел слом. Под видом жертвенности, Руси подсунули идеалы безбожия. Равенство и братство представили как раздел награбленного. (Чем не модель эпохи крестоносцев?)

И проследить корни православия в этой идеологии крайне затруднительно. Особенно тогда, когда оно вообще было предано анафеме.

Значит, и сама идеология, и особенно методы были привнесены.

Это не был продукт созданный православной философией и православным мировозрением.

Руками доверчивого православия, подменой и искажением православных идеалов о жертвенности в пользу ближнего, решались амбиции и понятия о мироустройстве совсем другими культурами.

Ошибка добиться равенства революцией была в том, что большая доля как идеологии, так и реального воплощения идеалов революции, была привнесена представителями других культур и другой ментальности. На Руси стали воплощать свои версии братства и равенства люди, не обремененные ни православием ни православной моралью. Что их всех объединяет, так это умопомрачительные успехи на поприще русской революции и полнейшее отсутствие русской и православной ментальности.

Объединяет всех, кроме семинариста Джугашвили. И именно он запал в души православного народа. Именно его помнят и многие чтут до сих пор. Хотя не испытывают в этом никакого принуждения.

Случайно ли это? По всей видимости нет. Если исходить из того, что именно религия является самым точным камертоном в настройке и оценке души. Видимо он, как никто другой, смог понять православную ментальность. Он, как православный и тем более семинарист, ею и был в конце концов.

Здесь нет места для обсуждения такого явления как сталинизм.

Да и делать это нужно после того, как объяснит свою мотивацию сам обвиняемый.

В необходимости «Великого перелома», например. Как минимум. Сейчас в тех событиях неочевидцу практически невозможно реально разобраться по причине истошных и, как правило, слабо аргументированных воплей из либерального лагеря.

В принципе, тот образ Сталина, который мы видим сейчас, создан именно ими. Тогда как оценки реальных очевидцев тех лет намного сдержанне или вообще прямо противоположны.

Я лично не знаю, чему и кому верить. Многим миллионам замученных по версии либералов или архивным данным, по которым с 1921 по 1954 год всего было осуждено около 4 миллионов человек.

Из них около 30% политических. Даже если их всех замучили, то цифра едва перевалит за миллион.

Но ведь большинство вернулось. Смертность в лагерях в разные годы колебалась в пределах 1-5 процентов. Только во время войны (1942-1943 гг.) доходила до 25%. Но тогда умирали все и везде.

Солженицын, например, вернулся и прожил долгую жизнь.

Да и мой дед, в конце концов. Он, реально сидевший и познавший лагеря, никогда не заходился в истерике, как это теперь делают либералы, имеющие понятие о лагере, прочтя рассказы Варлама Шаламова разве что.

(Я лично остановился его читать после того, как прочел рассказ о собаке Тамаре, которую заключенные кормили на убой — и маслом, и мясом, и кетой. Хотя в предыдущих рассказах он пишет леденящие душу страсти об умирающих буквально на ходу от голода... Не знаю, может быть, я очень скверный человек, но я бы не стал делиться с откормленной мясом собакой своим маслом, при угрозе собственной смерти. Может, даже наоборот — сам бы съел Тамару. Как это делали реально голодающие в Ленинграде.)

Вот где кончается пропаганда и шельмование и начинается истина? В художественной литературе?

Но этот источник крайне субъективен. Даже если взять за основу знаменитого Ивана Денисовича. По мне, его же, Солженицына, Матрена, прожила не менее трудную и более стоическую жизнь, чем Иван Денисович, — не будучи в трудовом лагере.

Я никоим образом не пытаюсь оправдать 58-ю статью, но приблизиться к реальности хотелось бы.

Чтобы не оказаться очередным Каифой.

В любом случае ставки были чудовищно высоки, чтобы о них можно было праздно рассуждать.

И это точно не было банальной личной наживой, чем кстати широко грешат сами либеральные любители «истины».

Мне кажется, здесь важно не сбрасывать со счетов так называемые «перегибы на местах». И если мы говорим о тысячах замученных в ГУЛАГе и слышим обвинения в адрес русских, то должны также понимать, какую долю участия в их создании принял непосредственно «русский православный гений». Ведь общеизвестно, что первым руководителем и организатором системы ГУЛАГ был знаменитый чекист Ф.Эйхманис. О жестокости которого на Соловках ходили легенды. Я не думаю, что он получал лично от Сталина конкретную методичку по наведению того порядка, которые он там установил. А у истоков общей идеологии лагерного труда в ГУЛАГе стоял, например, Н.Френкель.

Неблагодарное дело — кого-то винить ретроспективно. Но ясно одно — это люди другой ментальности.

С другой системой ценностей. Которую они прививали православным священникам на тех же Соловках. А вернее уничтожали православную ментальность, как абсолютно им непонятную, и поэтому как минимум глупую и идущею вразрез с их мировозрением.

У одного, например, была ментальность западнохристианская, а у другого — семитская. С последней нас объединяет только Пятикнижие. А Новый Завет, с его идеалами и Голгофой, уже не входит в ее круг интересов. И это не просто недоразумение. Это ясно указывает на нашу разницу в мировозрении и системах ценностей. И не более.

И нет в этом никакого вселенского заговора. Есть непонимание (и отторжение) других культур.

И все это восходит к доминированию и соперничеству как основным механизмам развития.

И это распространяется на всех. Этой данностью живет все мироздание.

Я лично для себя не могу понять был ли это культ личности, или все таки железная дисциплина.

Попытка навести железную дисциплину ради блага страны, а не культа личности.

Может, та «инициатива» на местах — с различными мотивациями — именно и есть тот культ личности, но конкретных лагерных начальников? (Уж слишком разнятся мнения обличителей и защитников.) А контингент этих начальников не составлял православное большинство. А в период становления ГУЛАГа вообще отсутствовал. Тогда как русские составляли 56% от всех заключенных.

А если это все таки было желание навести дисциплину, без которой в России никогда и ничего не сдвигалось с мертвой точки по причине отсутствия в нас внутренней дисциплины.

Может, поэтому и дисциплина тогда (как, впрочем, и всегда) была нужна с той, пресловутой английской приставкой over. Такой вариант overkill. Только overdiscipline. Почему одно можно, а другое — нет?

И то, и другое делалось для результата. И неизвестно какой предпочтительней.

Тогда ведь крестьянская Россия была крайне сжата в сроках индустриализации. Что ставило под угрозу существование самой страны как таковой

Что, собственно, мы неоднократно наблюдали и наблюдаем теперь. И только отсутствие дисциплины мешает сегодня России сделать пресловутый «сталинский рывок».

И сам народ это чувствует и требует для себя прямых указаний от «отца-спасителя». И такие указания, как правило, лучше выполняются. И поэтому в России периодически появляется запрос на очередного Сталина или Петра Первого, а не на «демократический выбор», который неспособен обуздать есенинских Хлопуш на Руси.

Являясь евроазиатами, мы должны понимать, что в Азии европейские институты власти недееспособны, по элементарной причине — разнице менталитетов.

Зачем российскому калмыку шведская модель в его степи? А буряту уклад жизни каталонца?

А ведь это наш народ. Куда мы от него — и куда мы без него? В Европу? Зачем мы там?

Со скифско-печенегской кровью. Нам нужна Воля, а не их «свобода» на поводке до удушья.

Что они знают о Свободе и Воле? О бескрайних степях, непроходимой тайге и таежных реках?

Нам рассказывают о свободе люди, которые ее не видели даже во сне.

Что может быть свободней медвежьих таежных троп? Что может быть свободней бескрайних пастбищ и гор мистического Алтая? Вулканов Камчатки? Утопающего в цветах короткого заполярного лета и лунных пейзажей якутской зимы? Куда еще свободней?

Я не понимаю, как может быть свободным народ, надевший на себя хомут потребления.

И это тоже тоска по недостижимому. По желанию вдохнуть воздух бескрайней воли, а не убогонького выстриженного мирка под окошком, под эгоистичным названием — Личная собственность.

Поэтому эта свобода и свербит у них в мозгу неотступно.

Прислушаемся лучше к Блоку:

...В последний раз — опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир,
Сзывает варварская лира!

В любом случае — если практичный Запад продвигается вперед за счет жертв других, то мы оплачиваем счета исключительно своими страданиями.

Русь оказалась идеальной экспериментальной лабораторией. В силу своей природной данности — способности к самопожертвованию, к тому новозаветному пути на Голгофу.

По большому счету это была чудовищная провокация с подменой понятий.

Если другие культуры понимали жертвенность как жертву в угоду каким то амбициям, то жертвенность в понятии православного — практически самоцель.

Жертвенность царя, великих княгинь, монастырских затворников и солдат в окопах, и «жертвенность» русскими офицерами и крестьянами это диаметрально противоположные вещи.

Тем не менее случилось то, что случилось, и потомки революционных вождей, ловко подменив понятия и навесив жертвам ярлыки палачей, теперь пишут научные и обличающие труды по итогам русской революции, так же, как сто лет назад писали о ее неизбежной необходимости.

(Похоже, что и адреса европейских пивбаров, где все это писалось и пишется, не поменялись.)

И такие манипуляции с Русью не очень обременительны в силу той же жертвенности и покорности судьбе.

Речь здесь не идет об оценке или обличении культур как таковых, здесь идет речь о разном менталитете у разных народов. И получению результатов согласно этому менталитету. И это данность.

И в ней нам суждено жить. И модель жизни, по моему глубокому убеждению, должна состоять во взаимообогащении культур и ментальностей. И никак не в замещении одного другим.

Нет в истории примеров расцвета монообществ и монокультур. Потому что не предполагается синергетического эффекта. Чем широко пользуется природа. Чем она поделилась и с нами, дав нам разную ментальность и культуру. Чем воспользовались первые цивилизации Средиземноморья. Этого кипящего котла разных культур. Но западная философия рациональной практичности или эгоизма, не позволяет это делать справедливо и равноценно. Чувство вечного материального голода толкает на путь лукавства и отторжения.

Почему бы русской ментальности не брать пример в исполнительности и дисциплине с народа, которому принадлежал Федор Эйхманис? И почему бы, в свою очередь, этому народу не сотрудничать с русскими на каком то другом поприще, а не на возведении для них лагерей. В которые потом кстати и поехали соплеменники Эйхманиса. Зачем испытывать судьбу. Тем более если библейское — не рой другому яму, исполнилось почти буквально.

И за что теперь проклинают русских? За то, что вместе сидели в этих бараках. То же самое касается и соплеменников Натана Френкеля, испытавших впоследствии на себе все его «изобретения» по оптимизации лагерного труда. А ведь в других сферах, на огромной площадке русской культуры, сотрудничество с русским народом давало огромные результаты. Налицо был виден синергетический эффект

Может, не нужно ничего придумывать друг против друга? Может, будет полезней поверить в какую то вселенскую справедливость, которая всегда наказывает злой умысел и хранит «ходяших в незлобии»?

Может, лучше максимально использовать тот эффект синергии?

Я не ставлю себе задачу обвинить одну нацию и оправдать другую. Это было бы неправильно. Я говорю о ментальности/генетике. Мы все ее заложники. И все наши поступки искренни для нас в рамках опять же, исключительно нашей ментальности. И проблемы будут продолжаться пока мы не научимся слышать, понимать и уважать друг друга. Все другие пути имеют один адрес — уничтожение друг друга.

Все попытки построить монотеистическое общество всегда терпели крах. Даже если эти попытки и были искренними. Будь то «коммунистические идеалы» или «демократические ценности». Мир дуален. Есть Инь и Янь, есть диалектика. Борьба единства и противоположностей. И шараханье от работорговли и куклукс клана до демократических ценностей, не имеет под собой ничего, кроме одного — навязывания своей воли. В какую бы обертку это не заворачивалось. Точно так же как и идеалы коммунизма, есть навязывание одной идеологии. Пусть она и выглядит идеально на бумаге. И то и другое нежизнеспособно.

В мире царят принципы гармонии. Всякий перекос в сторону доминирования неизбежно ведет к гибели. И это мы наблюдаем с завидным постоянством, на всем историческом отрезке времени.

Ведь, по большому счету, сегодня есть две модели заставить общество работать (цель любого сообщества заключается в максимальной отдаче ее членов).

Экономический и догматический/идеалистический/политический. Называйте как хотите. И наклеивать ярлыки на одну модель и восхвалять другую, довольно примитивный и безграмотный прием.

Ведь на этот путь мы встали еще при великом расколе церквей. Как минимум. Так каждому из нас казалось удобнее.

И западная модель четко работает исключительно потому, что обильно смазана страхом остаться без средств к существованию, в их, насквозь пропитанном меркантильностью мире.

И эффективность этого механизма имеет прямую зависимость от уровня риска остаться без денег и быть безжалостно раздавленным другими соискателями места под солнцем.

Ведь если детально посмотреть на то, что происходит за красиво выкрашенным западным фасадом, на тяжесть труда низших слоев, на уличную жизнь детей, без шансов получить образование, на людей питающихся в мусорных баках вместе с крысами, то равнодушным остаться сложно.

Особенно при запредельных доходах владельцев моноролий с их безумными тратами на роскошь.

И опять мы натыкаемся на старое — «Non bene olet, qui bene semper olet».

В общем, не особо верьте красиво покрашенному фасаду, цена той краски неоправданно завышена.

А если приводным механизмом экономики являются догмы, а вернее — идеалы, то этот механизм получил устрашающее название — тоталитарный режим. Почему? Потому что для людей разных ментальностей необходимы и более эффективны экономически разные модели построения общества?

Почему мой пиджак должен быть сделан по размеру соседа? А именно так поступает «цивилизованная» Европа. Примеряет мой пиджак и заявляет, что это не тот фасон и размер.

У любого государства есть задача — заставить работать свой народ. И заставлять его работать страхом голода, не самый лучший повод для гордости нации.

В реальности все, конечно, сложнее. И есть адепты западной церкви, свято верующие в Творца и несущие его в душе, и есть в России искусные мастера и ремесленники не хуже западных.

И если все вышесказанное получилось немного гротескно, то ради одной цели — ярче оттенить первопричину нашей разности. Чтобы было понятней откуда все это пошло. Чтобы было понятно, что это данность, и с ней нам жить. А если так, и от этого нам никуда не деться, то наверное лучше искать модель сосуществования и не разногласия. Дополнять друг друга, а не враждовать.

Тем более что это укладывается в основную западную догму — выгоду. И если выгода является для Запада той печкой, откуда ей удобно танцевать, то пусть будет так. Только пожелания партнера должны быть, в свою очередь, учтены.

Ведь посмотрите, что происходит с продовольственными продуктами. Все «заточено» на максимальную выгоду, а не на качество. И все это с подачи западного рационализма и вожделения прибыли.

И здесь «дикая» Россия могла бы показать пример. Могла бы... Но, увы, практичный Запад смог и туда просочиться и привнести свою «рациональную оптимизацию» с установкой на желаемый конечный результат. На прибыль, а не на качество.

Вы когда последний раз ели настоящий астраханский арбуз, например? Я — перед тем, как туда стал поставлятся голландский посевной материал. А с ним мы получили все. И 100-процентную всхожесть неубиваемого семенного фонда, и гарантированный доход.

Не стали получать только самую малость — сами арбузы. И таких примеров множество. И они повсеместны.

А ведь можно было бы найти разумный подход, и технологию выращивания усовершенствовать, и арбузы оставить такими, какими их нам создал Творец. Но это если справедливо и без лукавства. Но справедливо ничего не заработаешь. Заработать ведь можно только на манипуляциях. А вообще — места для арбузов в тех краях хватит, для хороших арбузов. Но кому это интересно? Подсчет ведь ведется в долларах с гектара, и с этой позиции строится вся модель. И она уже поразила и Россию. Пока только в семенном фонде. Генетический как то пытается противостоять.

Вроде все выглядит прозаично, но это наглядный пример нашей разности. И в отношении к окружающей действительности. В пользе признания Божьего начала по принципам православия. Или, как учит другое духовное учение, Бхагавадгита: «Человек должен действовать из чувства долга, не стремясь к плодам своего труда, — так он придет ко Всевышнему».

(Православие не одиноко в своих возрениях и укладывается в философию древних духовных учений.)

И современное исправление генетикой «Божьих ошибок» в продуктах питания, это уж явно тот случай, когда не нужно использовать свое извечное желание подменить Создателя, используя свое самоназначение в качестве наместника. (Эти самовыдвиженцы в боги уже реально «не ведают что творят».)

Я глубоко убежден, что эта сегодняшняя данность временная. Цивилизации сейчас находятся в материальной части на спирали своего эволюционного развития. И это довольно «грубый» период в отличии от предыдущих древних духовных учений. И я уверен — будущих. О чем в подсознании мечтает православная ментальность.

Только там истина, только в тонких материях можно сомкнуться с Творцом и познать реальный смысл бытия.

И вообще — чтобы узнать человека, нужно посмотреть, что написано в его Библии.

Ибо, как говорил Экклезиаст: «Что было, то и будет, и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».

Комментарии: