Спортивный агент Шандор Варга: «Знаю игроков, которые стесняются своего достатка»

О том, как Алишер Усманов покупал «Арсенал», об откатах по-голландски, аномальных трансферах и о том, что общего между Олимпиадой-80 и чемпионатом мира-2018

Шандор Варга, владелец агентства Sela Sports International Company, в мировой футбольной среде весьма известная личность. За долгие годы работы он заслужил уважение тренеров и признание коллег, многие из которых де-факто определяют его в неформальный список топ-агентов нашего времени. В отличие от большинства посредников, работающих в определенных территориальных границах, Варга заключает сделки по всему миру.

В списке его добрых приятелей — известные игроки, тренеры, менеджеры и даже арабские шейхи. Именно Варга помог российскому олигарху Алишеру Усманову с покупкой акций лондонского «Арсенала». Обширная география трудовой деятельности, похоже, сделала из него космополита. По крайней мере уроженец Закарпатья венгерского происхождения, получивший первое образование в Московском институте физкультуры, с какой-то отдельной страной себя не ассоциирует. Разве что Советский Союз он, кажется, готов признать своей родиной. В интервью «Новой» Шандор Варга рассказал, что сегодняшней России следует перенять у СССР при подготовке к чемпионату мира 2018 года, а также оценил уровень отечественных футбольных менеджеров и агентов.

— Победа российской заявки за право проведения чемпионата мира-2018 поделила страну на два лагеря: одни счастливы стать хозяевами турнира такого масштаба, другие видят в этом очередной проект по освоению государственных денег. Как выглядит мотивация России глазами западного человека?

— Подготовка к чемпионату мира — дело тяжелое. Убедился в этом на своем примере, потому как работал в оргкомитете Олимпиады-80. Сценарий, кстати, у этих турниров на удивление схож — в обоих случаях решение принимала партия власти, и в обоих случаях некоторые западные страны выражали возмущение выбором страны-хозяйки. Надеюсь, что схожими будут этапы подготовки к турниру, а также итоговый результат. Хотя на некоторые моменты я уже смотрю с долей скепсиса…

Меня, например, немного удивило решение президента Российского футбольного союза Сергея Фурсенко открыть интернациональную академию тренеров, чтобы обучать отечественных специалистов западным методикам. Зачем нужно заимствовать западные наработки, если в Европе все тренеры учатся по советским учебникам? Я половину своей жизни провел в разных частях света — от Великобритании до Саудовской Аравии — и понял, что у СССР была лучшая теоретическая база. Рассуждения насчет архаичности советского образования — полная ерунда. Я вхожу в тренерский комитет ФИФА и прекрасно знаю, как сегодня учат молодых тренеров. А мой товарищ, технический директор УЕФА Энди Роксбург, и вовсе ставит начинающим специалистам в пример старую советскую тренерскую школу. Именно поэтому я не понимаю, почему Сергей Фурсенко не использует пока что сохранившийся советский методический и человеческий ресурс?

Кстати, и связывать проведение мундиаля исключительно с расходованием денег ни к чему: все-таки такое соревнование, как чемпионат мира, всегда приносит хорошую выручку. Все страны потому и хотят провести его на своей территории.

— В том, что российские финансово-промышленные группы видят в чемпионате мира выгоду, вряд ли кто-то сомневается…

— Понимаю, о чем вы. Но главное — это развитие отрасли. Если футбол в России станет самостоятельной сильной отраслью, значит, бюджетные деньги не пропадут даром. В конце концов, если Россия построит лучшие в мире стадионы, на которых будут выступать лучшие в мире спортсмены, то разве игра не стоит свеч?

— В Европе по-прежнему возмущены победой российской заявки? На днях глава Азиатской футбольной конфедерации Мухамед Бин-Хаммам на пресс-конференции оценил результаты работы ФИФА под руководством Зеппа Блаттера: «В ФИФА сейчас наблюдается злоупотребление должностями. Такое впечатление, что некоторые хотят прежде всего заработать». Обвинение в чрезмерном желании заработать на фоне победы российской заявки выглядит подозрительно, не находите?

— Возмущена только Англия. Но, думаю, вскоре все недовольства сойдут на нет. Я неплохо знаком с Блаттером и знаю, что развитие футбола всегда стояло для него на первом месте. Он ведь и сформировал философию ФИФА: футбол без границ. И победа российской заявки вполне соответствует заданной парадигме. А по поводу денег… Мне ничего не известно, но Блаттер к своим 74 годам, по-моему, успел заработать достаточно.

— Какова ваша оценка динамики развития российского футбола?

— Она положительная. Чемпионат России развивается, клубы добиваются успехов на европейской арене. Но соизмеримы ли траты на футбол в России с отдачей — большой вопрос. Когда ты видишь на каждом домашнем матче «Манчестер Юнайтед» переполненный 75-тысячный стадион, где каждый болельщик готов заплатить в среднем за один билет 100—150 долларов, то понимаешь, почему инвестируются сотни миллионов долларов. Когда же ты узнаешь о бюджетах некоторых российских команд и не видишь никакого спроса на их футбол, то задаешься вопросом: для чего?

— Быть может, для того же, для чего будет проведен и чемпионат мира?

— Если дело только в стройке, то сделать из российского футбола качественный продукт не удастся. По-моему, в России утеряно понятие, которое всегда было присуще Советскому Союзу и являлось главным двигателем его прогресса, — человеческий ресурс. В Англии, прежде чем появилась премьер-лига в ее нынешнем виде, было вложено очень многое в этот Human Resource (человеческий ресурс. — А. С.), что позволило воспитать хороших менеджеров. В России же мне известно только одно учреждение, которое занимается подготовкой будущих управленцев, — Государственный институт управления, факультет менеджмента в игровых видах спорта, где я выступал в качестве лектора.

— Боюсь, выпускникам этой кафедры пока придется постоять в стороне: сегодня должности руководителей в федерации и клубах отдаются ставленникам большого бизнеса и друзьям губернаторов.

— Хорошее замечание. Изменить ситуацию можно только одним способом: если высшее руководство поймет, что для развития клубного футбола придется пересмотреть кадровую политику. Субъектом футбола должен быть зритель, а главной задачей менеджера — заполнение трибун. Именно на основании этих принципов должна выстраиваться и бюджетная политика клуба.

— Сегодня бюджеты формируются на основании «социальной ответственности» бизнеса — спонсоры в клубы не приходят, а назначаются сверху. Встречались с чем-нибудь подобным за рубежом?

— Нет. Экономически такие «назначения», безусловно, необоснованны — никакой выгоды они не принесут. Хотя тот факт, что определенные люди тратят деньги на футбол, уже вызывает уважение. Но хотелось бы, чтобы деньги шли на воспитание молодежи. Вы говорите о социальной ответственности бизнеса, но забываете про социальную ответственность игроков. На днях мы с друзьями из УЕФА проводили благотворительную акцию для тяжело больных детей в Будапеште, куда Энди Роксбург привез половину сборной Испании. Так вот ребята, ставшие в прошлом году чемпионами мира, отнеслись к визиту в Венгрию как к своему долгу. Потому что они понимают: хирург, который каждый день спасает человеческие жизни, получает в тысячу раз меньше, чем они, бьющие по мячу. Игроки, прошедшие хорошую школу, знают, что их астрономические контракты — ненормальное явление. Более того, я знаю некоторых звезд, которые стесняются своего высокого финансового и социального положения.

— Вы помогали известному предпринимателю Алишеру Усманову купить 15-процентный пакет акций лондонского «Арсенала» у бывшего менеджера команды Дэвида Дина. Правда, что олигарх намерен увеличить свою долю в клубе?

— Он хотел сделать это с первого дня пребывания в «Арсенале». Хотя собрание акционеров клуба вряд ли обрадуется усилению позиций Усманова. Пока что влиять на ключевые решения Усманов с его текущим имущественным портфелем не может, потому ему и нужны акции. Некоторое время назад он вел переговоры с леди Ниной Брэйсуэлл-Смит, которая выставила свой пакет (16 процентов) фактически на неофициальные торги, — теперь она ждет выгодной оферты.

— В бизнес-среде в намерениях Усманова добиться контроля над «Арсеналом» видят желание повторить путь Абрамовича, получившего мировую известность после приобретения «Челси». Ваше мнение?

— Я не склонен полагать, что Усманов собирается последовать по чьему-то пути. Скорее в нем играет его стремление быть первым. По своей природе Усманов ни за что не согласится на место второго. А к «Арсеналу» он долго тяготел — недаром же постоянно приезжал на матчи команды еще на старом «Хайбери», где у него были выкуплены две VIP-ложи. Меня же он поразил своими энциклопедическими знаниями в области истории футбола, когда по памяти стал перечислять составы сборных СССР и Венгрии 1966 года. Он действительно любит футбол.

— Правда, что именно Алишер Усманов ссудил раменскому «Сатурну» через дочернюю компанию Московской области МОИТК 800,7 млн рублей, которые клуб так и не выплатил?

— Без комментариев. Скажу лишь, что сам Усманов, занимавший в то время пост главы попечительского совета «Сатурна», однажды признался мне, что недоволен некоторыми решениями менеджеров клуба.

— Как известно, в российском футболе распространена практика плотной работы агентов и распорядителей трансферных бюджетов клуба, что позволяет заинтересованным сторонам лихо опустошать клубную казну. Вам когда-нибудь предлагали поучаствовать в таких предприятиях?

— Я в России провел немного сделок, поэтому избежал подобного. Но элементы сговора существуют не только в вашем футболе — я встречал это явление и в Турции, и в Голландии… В Нидерланды, помню, я привез одного венгерского игрока для подписания контракта с клубом. Когда цена и личные условия договора были уже оговорены, руководство голландцев вдруг решило заплатить его предыдущей команде втрое больше. Я опешил: какая выгода переплачивать за игрока? Оказывается, президенты венгерского и голландского клубов просто договорились между собой. Вот такой упрощенный распил денег на довольно высоком уровне. Коррупцию в футболе искоренить полностью невозможно: всегда найдутся люди, которыми будет двигать жажда большой наживы. Случаи коррупции встречаются везде. Вот только в одних странах с этим борются, а в других — создают лишь видимость борьбы.

— Какие комиссионные вы берете со своих клиентов?

— От 1 до 10 процентов — это рекомендации ФИФА. Но контракты, честно говоря, мы с моими клиентами не заключаем — наша работа строится на взаимном доверии и уважении. И слава богу, что в 99 случаях из 100 мои клиенты меня не подводили.

— Некоторые агенты в России за организацию трансфера получают комиссионные, сумма которых больше номинальной цены футболиста. Как к этому относиться?

— В принципе увеличение комиссионных агенту по желанию игрока — нормальное явление. Хотя многое зависит от культуры. В Европе, если вы дадите чаевые официантке или водителю такси, вам мило улыбнутся, а в Японии привлекут к административной ответственности. В футболе то же самое. Я, правда, был бы не против, если бы мне за мою работу платили больше денег. Поэтому в разговоре с игроком частенько люблю пошутить: «Чем больше ты мне платишь, тем лучше я выполнил свою работу» — раз игрок готов, к примеру, платить мне 100 тысяч евро, значит, я сделал ему миллионный контракт. Но комиссионные, превышающие стоимость трансфера футболиста, — это аномалия.