Робкий огонёк…
Если основательно погулять ночью по болотам — по настоящим, топким, гниющим, — то вероятен один из двух результатов: либо вы утонете, либо рано или поздно увидите, как вдали над трясиной дрожит робкий огонек.
Горит он обычно недолго, считанные секунды, после чего нередко вспыхивает снова чуть поодаль. Чем глубже болото, тем чаще это происходит; поэтому тот, кто пойдет за блуждающим огнем, имеет все шансы остаться с ним навсегда. Многие полагают, что делает он это намеренно; то ли ему скучно одному над трясиной, то ли так выходит наружу неукротимая злоба болотного духа?
Материалисты полагают, что так выходят наружу вовсе даже болотные газы — метан и фосфин, которые в силу тех или иных причин загораются.
Если спросить о природе вилл-о-виспа, скажем, ирландца или бретонца (лучше, конечно, средневекового), он может рассказать, что виспы — дальняя родня фей и баньши. А может, и просто особая форма, которую принимает пука — один из кельтских духов, способный превращаться много во что. Если же языческие предрассудки полностью покинули ирландца, он может сгоряча назвать фонарника и демоном; именно так стали трактовать со временем как пуку, так и болотный огонек.
Между прочим, этот демон — не просто светящийся шарик, как рисуют вилл-о-виспа в большинстве игр; это одноногий человечек с лампой в руке. Просто он может по желанию становиться невидимым, весь целиком или оставив на виду лампу; а когда он передвигается с места на место — то гасит лампу, прыгает на своей ножке и зажигает светильник вновь.
Хотя давно уже не секрет, что идти за вилл-о-виспом по меньшей мере неблагоразумно, некоторые авторы (правда, не ирландские) уверяют, что огонек сторожит клады и, запомнив его местонахождение, поутру можно здорово обогатиться. К сожалению, они не указывают, как именно следует запоминать координаты огонька, который видишь ночью на болоте на довольно приличном расстоянии...
Стоит заметить, что не все вилл-о-виспы так уж опасны. Порой их называли родней боггартов, существ каверзных и проказливых, но не злобных; впрочем, как мы уже выясняли, шуточки фей тоже, бывает, имеют летальный исход...
Японцы связывают блуждающие огни с одним из своих любимых персонажей — кицунэ, лисой-оборотнем. Их так и называют — кицунэ-би, лисий огонек. Впрочем, у них же есть и хитодама — светящийся шар, который нередко появляется на кладбищах. У него, по всей вероятности, природа другая.
Между тем германские народы — норманны, саксы, франки — придерживались других взглядов на сущность блуждающего огня. По их версии, висп ни в коей мере не сродни ни феям, ни каким-либо другим живым существам; вне всякого сомнения, это неприкаянные души.
И неудивительно, что германские духи отнюдь не ограничивались заманиванием путников в трясину. Так, например, скандинавский родич нашего огонька, известный как утбард, просил донести его до кладбища или до какого-нибудь другого подобного места; после чего перед встречным открывался богатый выбор. Можно отнести, огонек маленький и легкий... но постепенно он тяжелеет, и несущий его на плечах проваливается сквозь землю. А можно не согласиться, тогда утбард без лишних церемоний разорвет нечуткого прохожего на кусочки. Выбирайте и не ошибитесь...
В христианский период огоньки несколько смирились, но продолжали считаться душами умерших. Появились более конкретные сведения о том, откуда именно они берутся; так, например, существовала назидательная теория о том, что блуждающий огонек — душа крестьянина, попытавшегося запахать кусок чужой земли. Не зарься, дескать, на чужое, а не то...
Англосаксы и финны полагали, что это души умерших некрещеных детей, неразумные и несчастные. Коли так, им можно было пытаться помочь и окрестить уже постфактум. Причем для этого даже не всегда требовался священник... Иногда хватало молитвы мирянина, крестного знамения и — непременная часть процесса — присвоения душе христианского имени. Быть может, поэтому в Англии огоньки частенько называют по имени: например, Дженни-с-фонариком, Джилл-паленый хвост, Китти-с-огоньком... Чаще всего имена эти женские, но бывают Джонни, Джеки, Хобби. Задача определить пол вилл-о-виспа — не из легких, но народ научился выходить из положения. Так, в одной сказке рыбак говорит огоньку: «Нарекаю тебя Джон, если ты мальчик, и Джилл, если ты девочка».
Упомянутое выше слово «утбард» означает «вынесенный наружу», то есть, по всей вероятности, речь исходно шла о брошенных в лесу детях — скандинавы поступали так с внебрачными детьми и с теми, кого было невозможно прокормить. В этом случае трудно не согласиться, что у него есть основания мстить.
Нельзя не упомянуть и о хитроумном Джеке из старой сказки, которому дьявол дал вторую жизнь, а тот попытался его обмануть; в итоге Джека не пустили ни в рай, ни в ад (чтобы тот не отколол еще какую штуку), а вручили фонарик и отправили, как сказал поэт, «светить всегда, светить везде». Имя Jack-o-the-lantern очень похоже на другие прозвания вилл-о-виспа; однако этого пройдоху обычно описывают немного иначе. Все мы видели, как именно: «хэллоуинская» тыква с вырезанными глазами и ртом, в которой светится огонек, изображает именно старину Джека.
На английских берегах бывали огоньки, которые стоили жизни не одному-двум случайным путникам, а многим десяткам. Эти паскудники освоили оптовый метод погубления человеческих душ: свет мерцает не над топью, а над рифами у морского берега. Корабль, принимая это за сигнальный огонь, правит на него... с понятными последствиями.
Говорят, однако, будто бы не все обладатели морских огоньков успели своевременно скончаться. Зажигание обманного огня у опасного берега было местным народным промыслом, своеобразным «пиратством без корабля»; из обломков погибшего корабля можно было получить много всего полезного. Развлекались таким образом и натуральные береговые пираты, которых в Англии хватало и при Елизавете (не все грабили испанцев, многие нашли дело поближе), и после... Существовали целые пиратские династии, в основном среди владельцев прибрежных замков.
Встречались огни и в открытом море. И тоже, как правило, предвещали гибель или напрямую к ней вели (не говоря уж о том, что крайне мешали ориентироваться по звездам, а нередко прикидывались маяками). В море их часто без церемоний называли «огнями смерти», как в эпиграфе. Встречались они и прямо на поверхности воды, и, конечно, на мачтах самого корабля; впрочем, эти последние — известные также как огни святого Эльма — иногда отличались от прочих морских лжесветил.
В результате моряки долгое время боялись всего, что светится в воде; возможно, жертвы морскому гоблину (о которых шла речь в статье «Орки и гоблины») были с этим как-то связаны. В Швеции, во всяком случае, полагали, что именно гоблины светят себе фонарями у поверхности воды. Впрочем, по меньшей мере один швед — великий зоолог Карл Линней — придерживался иного мнения: в море и без гоблинов более чем достаточно тварей, умеющих светиться, от кальмаров до банальных промысловых анчоусов, не говоря уже о планктоне.
Хотя вилл-о-виспы упоминаются во множестве книг и стихов (взять хоть того же «Старого Морехода», хрестоматийную «Джен Эйр» или отечественную «Бронзовую птицу»), чаще всего о них не сообщается ничего интересного. Ну, были, светились... Голлум советует Фродо и Сэму не идти за болотными огнями, но и у Толкина о них ничего особенного не говорится. И все же некоторые авторы обращаются к этой теме более подробно.
Так, например, многие, начиная с Брэма Стокера, упоминают о связи между вилл-о-виспами и вампирами; то вампиры командуют этими огнями, то в таком обличье предстают жертвы вампира и пытаются его укорять или указывать на него вероятным товарищам по несчастью; однако и в этом случае вампир обычно может прогнать огонь.
Неоднократно поминает «фонарника» Джоан Роулинг; в Хогвартсе его проходят на уроках защиты от темных искусств. Кстати, он там называется hinkypunk, что сродни английскому слову hanky-panky — обман, жульничество. Роулинг описывает фонарника в соответствии с одним из кельтских образов: одноногий «чертик» с лампой в руке. Правда, он у нее не только умеет делаться незаметным, а еще и бесплотный — состоит как бы из струек дыма.
